Не нервируйте меня, мне скоро некуда будет трупы прятать.
Глава 24
Скажи мне, кто твоя родня...
читать дальшеХогвартс-экспресс скрылся из виду, оставив после себя лишь клубы пара и дыма.
Надо было идти домой. Наскоро попрощавшись, чета Уизли аппарировала в свой коттедж в пригороде Лондона. Гермиона настояла, чтобы после свадьбы они поселились рядом с ее родителями. По этому случаю был взят кредит в магловском банке на покупку соседнего дома, и только пару лет назад несчастный Рон наконец-то расплатился с банком. Джинни постоянно жаловалась на бывшую подругу, что ее брат подкаблучник, хотя сам Рон вроде был вполне доволен и домом и семьей, но со стороны, конечно же, людям видно лучше.
Гарри слушал трескотню жены вполуха. В последнее время навалилось много работы, и совсем не оставалось времени на себя. Вот и сегодня он предупредил секретаршу, что не придет, так как отправляет детей в школу. А на самом деле думал отвязаться от жены и посидеть в Косом переулке, в каком-нибудь маленьком кафе, поесть мороженого и выпить. Надо же человеку расслабиться хоть иногда, побыть одному!
К тому же, вполне предсказуемая встреча Малфоя на вокзале тоже выбила его из равновесия. Он время от времени вспоминал злобного хорька, которого жизнь неплохо так потрепала. У самого Гарри все складывалось наилучшим образом, но все-таки жить в довольстве и уважении было довольно скучно и серо. Дом, народившиеся дети, галдеж, частое присутствие тещи в особняке на Гриммо с намерениями помочь по хозяйству, которые выливались в непрошенные советы и попытки учить жизни, недовольство Джинни тем, что он все время задерживается на работе и совсем не помогает ей, не уделяет достаточно времени воспитанию детей… Мерлин и все его ублюдки! Как же это достало! Иной раз хотелось просто взять и аппарировать куда-нибудь на далекий курорт, только чтобы не видеть и не слышать всего этого!
Встреча с Драко на перроне всколыхнула что-то внутри — горячее и яркое. Вспомнилось, как они постоянно сталкивались в школе, как хорек кусался и огрызался, но постоянно бывал битым (и немудрено, кучей-то…) и униженным. Вот и после войны, после того, как Гарри отдал ему Долг жизни, вытащив из горящей Выручай-Комнаты и отмазав от Азкабана, после того, как семейство выкинули из конфискованного Малфой-мэнора, заставив произнести слова отречения от поместья, отобрали почти все сейфы в Гринготтсе, приятно было почувствовать чувство морального удовлетворения от факта, что высокомерная надутая семейка пытается с большим трудом сохранять остатки достоинства. К тому же, хорьку и его папаше под страхом тюремного заключения запретили выезжать из страны.
Но, ко всеобщему удивлению, разочарованию и вящему недовольству гриффиндорской троицы, Малфой не отчаялся, не катался в пыли, суча ногами, почему-то не стал проституткой и даже не просил милостыню в Лютном переулке.
Он устроился на работу в магазинчик Горбина и Бэрка, подобно молодому Риддлу, ныне упокоенному Гарри Поттером Лорду Волдеморту. И очень скоро стал там кем-то вроде управляющего — старик Горбин, которому невесть как удалось выкрутиться после войны, очень ценил Драко, который почерпнул довольно много знаний о Темных артефактах от своего крестного и из обширной библиотеки Мэнора, ныне спрятанной в надежном месте. Гермиона так и не добилась от хорька, куда он дел несколько тысяч объемистых, драгоценных раритетных томов, и осталась ни с чем. Гарри даже вызывал его несколько раз к себе в Аврорат и поил Веритасерумом, но эта скользкая гадюка видимо имела иммунитет на Сыворотку правды и не раскололась.
В общем, семейство Малфоев, не обращая внимания на косые взгляды и порой открытые оскорбления окружающих и попытки проклять их публично, поселилось в небольшом аккуратном домике в предместье Лондона. Через год Нарцисса, с помощью какой-то подруги — министерской чиновницы, открыла начальную школу для детей-магов. Это оказалось удачной идеей и школа стала довольно популярна, тем более, что миссис Малфой принимала к себе абсолютно всех: полукровки и чистокровные учились все вместе. Нарцисса была очень терпима и лояльна, ничем не показывая своих прежних снобских замашек, и вскоре стала уважаемой дамой, тем более, что качество знаний у деток на выходе было на высоте.
Гарри тоже было заикнулся о том, чтобы отдать детей подучиться перед отъездом в Хогвартс, но Джинни так посмотрела на него, что он не стал продолжать. Ну, хочет Молли учить малышей, пусть учит. Не ругаться же ему с матерью жены и лучшего друга.
Нестерпимо захотелось опрокинуть рюмашку. Поттер облизнул пересохшие разом губы.
— Гарри! Ты где витаешь, слышишь меня? — ворвался в уши пронзительный голос Джинни
— Что ты хотела, дорогая? — на автомате произнес Начальник Аврората.
— Я говорю, мама ждет нас в Норе! Вечером! Она готовит ужин по случаю начала учебы Альбуса, и велела быть непременно!
— Я… я заскочу на работу, там срочное дело, а ты иди домой. Встретимся вечером в Норе, — торопливо сказал Гарри, не чая отделаться уже от назойливой жены.
— Я куплю им сладостей у Фортескью, — решила Джинни. — Смотри не опаздывай, ужин в семь! — и она, ловко вытащив из кармана Главного аврора безразмерный, то есть бездонный кошелек, скрылась в толпе.
— Джинни! — крикнул Гарри, оставшийся без кната денег, но коварной супруги и след простыл. Пришлось, плюнув с досады, топать в банк к гоблинам и снова лезть в сейф. Огневиски и новомодный нынче магловский коньяк стоили недешево.
* * *
Предвкушая приятное времяпровождение с бутылкой Огденского, Гарри ввалился в недавно открывшееся питейное заведение. Это была не та убогая забегаловка у Тома, через которую толпы народа проходили в Косой переулок. Тут было… шикарно, выразился бы Гарри. Да, именно! Везде зеркала, позолота, играет тихая музыка, и горят свечи под красными плафонами, создавая таинственный полумрак. Гарри плюхнулся за угловой столик, огляделся, и вдруг сердце встрепенулось и подпрыгнуло — он увидел знакомый белобрысый затылок. Хорек сидел с женой, такой же белесой Асторией Гринграсс.
Ее родители и сестра давно уже перебрались во Францию, хотя им и не было предъявлено никаких обвинений. Но Астория, через год после окончания Хогвартса вышедшая замуж за Малфоя, осталась с мужем подобно верной декабристке. Сын Малфоя, Скорпиус, был ровесником Альбуса. Гарри видел его несколько раз в Косом переулке с родителями — мелкий белый хорченок был очень похож на своего отца-хорька.
Гарри выпивал уже полчаса, но Малфои не думали уходить. Они сидели рядом, держась за руки, и, видимо, горюя по уехавшему сыну. Начальник Аврората нетерпеливо ерзал и, потеряв терпение, наконец, вскочил и подошел к чужому столику. Астория недоуменно вскинула на его глаза и сразу же ее лицо исказилось. Гарри подумал, что уже видел такое кислое недовольное выражение… на лице Нарциссы Малфой, когда был на Чемпионате по квиддичу… и у Беллатрикс Лестрейндж, даром что эти двое были сестрами! Надменное, со вздернутым подбородком и полуприкрытыми глазами, выражающее презрение, и как будто учуявшее дурной запах.
И эта туда же… Поттер почувствовал мгновенную неизъяснимую злость. До каких же пор на него и его друзей будут так смотреть некоторые личности? Даже сейчас, когда нечем гордиться и кичиться, они продолжают строить такие рожи, что плеваться хочется!
Драко что-то щепнул на ухо жене и погладил ее по плечу. Астория встала и, не здороваясь, прошла мимо подвыпившего аврора. Гарри видел, как она, выйдя за дверь, украшенную китайскими колокольчиками, повернулась вокруг себя и исчезла.
Гарри нагло уселся напротив Малфоя и достал пачку магловских сигарет. Закурил, выпуская дым прямо в лицо Драко, худое и бледное, с видимыми залысинами на висках, с запавшими глазами.
— Вот скажи мне, Малфой, чего вы так выпендриваетесь? Вы и так в полной заднице, вам только-только дали послабление, а вы как строили из себя аристократов — голубую кровь, так и продолжаете, хоть весь мир пусть рухнет.
— Ты советуешь забыть, кем мы были и кем являемся? — спокойно спросил Драко, отпивая янтарную жидкость из пузатого бокала.
— Да вы никто! Почему у всех ваших баб одно и тоже выражение на лице — словно у них под носом инфери разлагается? — разошелся Гарри, раздраженный и уставший от всего и всех. — Аристокра-а-а-а-а-ты. Ненавижу! Я когда твою мать увидел, в первый раз, на Чемпионате, сразу подумал — во-о-о-т! Все вокруг нее дерьмо, все грязнокровные и предатели, одна она — идеал и верх совершенства. А ее сестрица ненормальная вообще Сириуса убила! Если бы Молли ее не прикончила, я бы сам… сам! Голыми руками! — и Главный Аврор в бешенстве заскрежетал зубами.
Драко спокойно, прикрыв глаза, смотрел на буянящего подвыпившего Поттера. Потом взмахнул палочкой, которую разблокировали всего пару лет назад — до этого на ней стояла куча ограничений по заклятьям.
— Отрезвей!
Гарри ошеломленно замотал вмиг просветлевшей головой.
— Ты охренел, хорек? Ты что себе позволяешь?
— А теперь давай спокойно поговорим. Ты, насколько я понял, недоволен тем, что вас, победителей, не все любят и уважают. И упираешь ты на то, что это именно потомственные аристократы не могут избавиться от спеси и ханжества. Что моя мать и жена презирают тебя. И что моя тетя Белла садистка и маньячка, убившая твоего доброго крестного…
А сам ты из какой семьи, а, Поттер? Ты так уверенно утверждаешь, что все слизеринцы сволочи, а я вот такой весь солнечный зайчик. А что ты знаешь о своих родителях, о предках?
— Мои родители не были такими гадами! Они сражались за правое дело, ради счастья всех в Британии. Они погибли, защищая меня! — выкрикнул Гарри.
— Ну, положим, за своего ребенка и моя мать бы тоже умерла, во всяком случае, я на это надеюсь. И мы тоже за Скорпиуса жизни отдадим, как и ты за своих детей.
А что насчет деда и бабки со стороны отца? С материнской стороны даже не спрашиваю — и так ясно.
— На что это ты намекаешь? — немедля завелся Поттер.
— Да ни на что! Того, что мне известно, хватит и для одного твоего папаши и тебя! — вышел из себя Драко. — Я должен идти, извини.
— Нет, ты уж договаривай, раз начал! — Гарри чувствовал себя бодрым и свежим, как в школе — адреналин щедро выплескивался в кровь, как в старые времена, заставляя чувствовать себя злым и живым.
— Знаешь, прежде чем говорить гадости о женщинах моего семейства, стоило бы поинтересоваться, нет ли у тебя самого такой же пакости в родственниках. Вот скажи, ты хоть знаешь, кто были твои дед и бабка Поттеры?
— Эм-м-м… Да… что-то говорил Сириус на пятом курсе… Он еще упоминал свою сестру, Андромеду, какую-то Араминту, гонительницу маглов, потом Финеаса Найджелуса… что тот был самым отвратительным директором Хогвартса, — пробормотал Гарри, морща лоб.
— Ну что ж, хорошо, что ты вспомнил его, — заявил Драко, барабаня пальцами по столешнице.
— Еще бы не помнить! — усмехнулся Гарри. — Противный был дядька. Заносчивый и наглый. Прапрадедушка Сириуса.
— Верно. А еще он был дедушкой твоей бабушки, — злорадно выдал Драко.
— Что? Вот этот противный старик-слизеринец? Моя бабушка… Блэк! Еще скажи, что она была похожа на твою тетю Беллу, чокнутую маньячку, — ехидно сказал Гарри.
— О, сразу видно, Поттер, что тебе наплевать на свою родню, на свою родословную.
А ведь Поттеры, Блэки и Малфои, да и многие семьи состоят в родстве — близком и дальнем. Даже твои любимые Уизли доводятся тебе и мне какими-то очень дальними родственниками. А твоя родная бабка, мать Джеймса Чарльза Поттера была урожденной темной Блэк. Ее звали Дорея Блэк. А в семье называли Нетерпеливой Дореей. Неординарная личность. Она вовсе не была белой и пушистой, хотя на вид и не скажешь. Запросто рубила головы провинившимся домовым эльфам, потому что очень не любила ждать. Была вовсе не против поиздеваться над маглами и поделом — ведь когда-то те повесили ее бабку, обвинив женщину в колдовстве.
Она очень поздно вышла замуж и крайне баловала своего единственного сыночка — твоего отца, Поттер. Мой отец рассказывал, что Джеймс с первых дней в школе сколотил банду, которая могла бы в будущем не уступить и Пожирателям. Во всяком случае, проклятьями они кидались далеко не безобидными. Джеймс, твой отец, и Блэк были троюродными братьями! А ведь Блэки всегда по праву считались Темным семейством! Так что мы с тобой дальние родственники, кузены, так сказать. И моя чокнутая родня — она также и твоя тоже!
А насчет того, что рожи самодовольные и презрительные… Так я тебе пришлю через Кричера портрет твоей бабки. Надеюсь, после этого ты станешь выбирать выражения, говоря о дамах! И нашим женщинам есть за что кривить лица и недолюбливать вас, победителей — ты этого не понял еще?
— Я ничего не знал о бабке, — промямлил Гарри.
— Почему? — удивился Драко, подзывая официанта и расплачиваясь по счету.
— Ну-у-у… мне никто никогда не рассказывал о моих родственниках, ни тетя Петунья, ни Молли. А сам я не интересовался — мне не до того было, как ты знаешь, — теперь Гарри крутил бахрому на скатерти, не глядя на Малфоя.
— Странно, что ты, сирота, попавший в волшебный мир, не удосужился узнать, кто твои родственники по линии отца. Ты еще скажи, что не навещаешь могил своих родителей, — произнес Драко.
— Не навещаю. Последний раз был лет десять назад. А первый раз попал на кладбище на седьмом курсе, когда был в Годриковой впадине. Работа…
— Ну что можно сказать. Плохо, Поттер. Ты, наверное, к обелиску Дамблдора цветы возлагаешь чаще, чем своим родителям. Кстати, твой крестный наплевательски относился к семье. И ни разу после смерти матери, какой бы она плохой ни была, по его словам, не навестил ее могилы. Для него семьей были посторонние люди, друзья. А у нас в магическом обществе семья — это крепость. И родственным связям придают очень большое значение. Мы все — мои отец и мать, Астория, мой сын — мы крепко связаны друг с другом, никто из нас не предаст и не бросит, даже в самой трудной ситуации. И я по несколько раз в год хожу к своему… крестному.
А ты вот уверен в своей семье, в своих лучших друзьях? Твоя рыжая Уизли будет верна и преданна тебе, если что-то случится? Твои родственники Уизли — не пользуются твоей славой, твоими связями и финансами? Твоим служебным положением, в конце концов?
— Я… наверное, да. Я уверен в своих… друзьях, семье и родне, — с усилием произнес Поттер, в мозгу которого внезапно всплыло утренний рассказ Рона, который похвалялся, что получил магловские права, наложив Конфундус на инструктора по вождению. Рон не был сотрудником Аврората или Министерства и полномочий на такие действия с памятью маглов не имел. Однако… ведь все начинается с малого… А Гарри ради дружбы должен будет молчать.
— Я рад за тебя. Верные друзья и любящая жена — вот что нужно человеку в смутные дни, — иронично выдал Малфой. — Прости, я спешу, Астория уже заждалась меня. Приятно было повидать тебя, Поттер.
И Драко поспешно вышел из бара.
* * *
…Вечером Кричер притащил Гарри в кабинет объемистый плоский сверток.
— Хозяин Гарри, это доставили с вечерней почтой.
Гарри поспешно разодрал плотную бумагу.
— О могущественная Умриэль! Владычица и покровительница всех эльфов и домовиков! — ахнул от удивления Кричер. — Это же мисс Дорея! — и он утер набежавшие на огромные глаза-фонарики то ли ностальгические, то ли слезы ужаса.
На портрете ехидно и заносчиво ухмылялась высокомерная блондинка с секирой в руке, очень похожая на Нарциссу Малфой, которая была бы весьма миловидной, если бы не поджатые губы и выражение на лице, будто в нос ей лезет мерзкий запах…
Скажи мне, кто твоя родня...
читать дальшеХогвартс-экспресс скрылся из виду, оставив после себя лишь клубы пара и дыма.
Надо было идти домой. Наскоро попрощавшись, чета Уизли аппарировала в свой коттедж в пригороде Лондона. Гермиона настояла, чтобы после свадьбы они поселились рядом с ее родителями. По этому случаю был взят кредит в магловском банке на покупку соседнего дома, и только пару лет назад несчастный Рон наконец-то расплатился с банком. Джинни постоянно жаловалась на бывшую подругу, что ее брат подкаблучник, хотя сам Рон вроде был вполне доволен и домом и семьей, но со стороны, конечно же, людям видно лучше.
Гарри слушал трескотню жены вполуха. В последнее время навалилось много работы, и совсем не оставалось времени на себя. Вот и сегодня он предупредил секретаршу, что не придет, так как отправляет детей в школу. А на самом деле думал отвязаться от жены и посидеть в Косом переулке, в каком-нибудь маленьком кафе, поесть мороженого и выпить. Надо же человеку расслабиться хоть иногда, побыть одному!
К тому же, вполне предсказуемая встреча Малфоя на вокзале тоже выбила его из равновесия. Он время от времени вспоминал злобного хорька, которого жизнь неплохо так потрепала. У самого Гарри все складывалось наилучшим образом, но все-таки жить в довольстве и уважении было довольно скучно и серо. Дом, народившиеся дети, галдеж, частое присутствие тещи в особняке на Гриммо с намерениями помочь по хозяйству, которые выливались в непрошенные советы и попытки учить жизни, недовольство Джинни тем, что он все время задерживается на работе и совсем не помогает ей, не уделяет достаточно времени воспитанию детей… Мерлин и все его ублюдки! Как же это достало! Иной раз хотелось просто взять и аппарировать куда-нибудь на далекий курорт, только чтобы не видеть и не слышать всего этого!
Встреча с Драко на перроне всколыхнула что-то внутри — горячее и яркое. Вспомнилось, как они постоянно сталкивались в школе, как хорек кусался и огрызался, но постоянно бывал битым (и немудрено, кучей-то…) и униженным. Вот и после войны, после того, как Гарри отдал ему Долг жизни, вытащив из горящей Выручай-Комнаты и отмазав от Азкабана, после того, как семейство выкинули из конфискованного Малфой-мэнора, заставив произнести слова отречения от поместья, отобрали почти все сейфы в Гринготтсе, приятно было почувствовать чувство морального удовлетворения от факта, что высокомерная надутая семейка пытается с большим трудом сохранять остатки достоинства. К тому же, хорьку и его папаше под страхом тюремного заключения запретили выезжать из страны.
Но, ко всеобщему удивлению, разочарованию и вящему недовольству гриффиндорской троицы, Малфой не отчаялся, не катался в пыли, суча ногами, почему-то не стал проституткой и даже не просил милостыню в Лютном переулке.
Он устроился на работу в магазинчик Горбина и Бэрка, подобно молодому Риддлу, ныне упокоенному Гарри Поттером Лорду Волдеморту. И очень скоро стал там кем-то вроде управляющего — старик Горбин, которому невесть как удалось выкрутиться после войны, очень ценил Драко, который почерпнул довольно много знаний о Темных артефактах от своего крестного и из обширной библиотеки Мэнора, ныне спрятанной в надежном месте. Гермиона так и не добилась от хорька, куда он дел несколько тысяч объемистых, драгоценных раритетных томов, и осталась ни с чем. Гарри даже вызывал его несколько раз к себе в Аврорат и поил Веритасерумом, но эта скользкая гадюка видимо имела иммунитет на Сыворотку правды и не раскололась.
В общем, семейство Малфоев, не обращая внимания на косые взгляды и порой открытые оскорбления окружающих и попытки проклять их публично, поселилось в небольшом аккуратном домике в предместье Лондона. Через год Нарцисса, с помощью какой-то подруги — министерской чиновницы, открыла начальную школу для детей-магов. Это оказалось удачной идеей и школа стала довольно популярна, тем более, что миссис Малфой принимала к себе абсолютно всех: полукровки и чистокровные учились все вместе. Нарцисса была очень терпима и лояльна, ничем не показывая своих прежних снобских замашек, и вскоре стала уважаемой дамой, тем более, что качество знаний у деток на выходе было на высоте.
Гарри тоже было заикнулся о том, чтобы отдать детей подучиться перед отъездом в Хогвартс, но Джинни так посмотрела на него, что он не стал продолжать. Ну, хочет Молли учить малышей, пусть учит. Не ругаться же ему с матерью жены и лучшего друга.
Нестерпимо захотелось опрокинуть рюмашку. Поттер облизнул пересохшие разом губы.
— Гарри! Ты где витаешь, слышишь меня? — ворвался в уши пронзительный голос Джинни
— Что ты хотела, дорогая? — на автомате произнес Начальник Аврората.
— Я говорю, мама ждет нас в Норе! Вечером! Она готовит ужин по случаю начала учебы Альбуса, и велела быть непременно!
— Я… я заскочу на работу, там срочное дело, а ты иди домой. Встретимся вечером в Норе, — торопливо сказал Гарри, не чая отделаться уже от назойливой жены.
— Я куплю им сладостей у Фортескью, — решила Джинни. — Смотри не опаздывай, ужин в семь! — и она, ловко вытащив из кармана Главного аврора безразмерный, то есть бездонный кошелек, скрылась в толпе.
— Джинни! — крикнул Гарри, оставшийся без кната денег, но коварной супруги и след простыл. Пришлось, плюнув с досады, топать в банк к гоблинам и снова лезть в сейф. Огневиски и новомодный нынче магловский коньяк стоили недешево.
* * *
Предвкушая приятное времяпровождение с бутылкой Огденского, Гарри ввалился в недавно открывшееся питейное заведение. Это была не та убогая забегаловка у Тома, через которую толпы народа проходили в Косой переулок. Тут было… шикарно, выразился бы Гарри. Да, именно! Везде зеркала, позолота, играет тихая музыка, и горят свечи под красными плафонами, создавая таинственный полумрак. Гарри плюхнулся за угловой столик, огляделся, и вдруг сердце встрепенулось и подпрыгнуло — он увидел знакомый белобрысый затылок. Хорек сидел с женой, такой же белесой Асторией Гринграсс.
Ее родители и сестра давно уже перебрались во Францию, хотя им и не было предъявлено никаких обвинений. Но Астория, через год после окончания Хогвартса вышедшая замуж за Малфоя, осталась с мужем подобно верной декабристке. Сын Малфоя, Скорпиус, был ровесником Альбуса. Гарри видел его несколько раз в Косом переулке с родителями — мелкий белый хорченок был очень похож на своего отца-хорька.
Гарри выпивал уже полчаса, но Малфои не думали уходить. Они сидели рядом, держась за руки, и, видимо, горюя по уехавшему сыну. Начальник Аврората нетерпеливо ерзал и, потеряв терпение, наконец, вскочил и подошел к чужому столику. Астория недоуменно вскинула на его глаза и сразу же ее лицо исказилось. Гарри подумал, что уже видел такое кислое недовольное выражение… на лице Нарциссы Малфой, когда был на Чемпионате по квиддичу… и у Беллатрикс Лестрейндж, даром что эти двое были сестрами! Надменное, со вздернутым подбородком и полуприкрытыми глазами, выражающее презрение, и как будто учуявшее дурной запах.
И эта туда же… Поттер почувствовал мгновенную неизъяснимую злость. До каких же пор на него и его друзей будут так смотреть некоторые личности? Даже сейчас, когда нечем гордиться и кичиться, они продолжают строить такие рожи, что плеваться хочется!
Драко что-то щепнул на ухо жене и погладил ее по плечу. Астория встала и, не здороваясь, прошла мимо подвыпившего аврора. Гарри видел, как она, выйдя за дверь, украшенную китайскими колокольчиками, повернулась вокруг себя и исчезла.
Гарри нагло уселся напротив Малфоя и достал пачку магловских сигарет. Закурил, выпуская дым прямо в лицо Драко, худое и бледное, с видимыми залысинами на висках, с запавшими глазами.
— Вот скажи мне, Малфой, чего вы так выпендриваетесь? Вы и так в полной заднице, вам только-только дали послабление, а вы как строили из себя аристократов — голубую кровь, так и продолжаете, хоть весь мир пусть рухнет.
— Ты советуешь забыть, кем мы были и кем являемся? — спокойно спросил Драко, отпивая янтарную жидкость из пузатого бокала.
— Да вы никто! Почему у всех ваших баб одно и тоже выражение на лице — словно у них под носом инфери разлагается? — разошелся Гарри, раздраженный и уставший от всего и всех. — Аристокра-а-а-а-а-ты. Ненавижу! Я когда твою мать увидел, в первый раз, на Чемпионате, сразу подумал — во-о-о-т! Все вокруг нее дерьмо, все грязнокровные и предатели, одна она — идеал и верх совершенства. А ее сестрица ненормальная вообще Сириуса убила! Если бы Молли ее не прикончила, я бы сам… сам! Голыми руками! — и Главный Аврор в бешенстве заскрежетал зубами.
Драко спокойно, прикрыв глаза, смотрел на буянящего подвыпившего Поттера. Потом взмахнул палочкой, которую разблокировали всего пару лет назад — до этого на ней стояла куча ограничений по заклятьям.
— Отрезвей!
Гарри ошеломленно замотал вмиг просветлевшей головой.
— Ты охренел, хорек? Ты что себе позволяешь?
— А теперь давай спокойно поговорим. Ты, насколько я понял, недоволен тем, что вас, победителей, не все любят и уважают. И упираешь ты на то, что это именно потомственные аристократы не могут избавиться от спеси и ханжества. Что моя мать и жена презирают тебя. И что моя тетя Белла садистка и маньячка, убившая твоего доброго крестного…
А сам ты из какой семьи, а, Поттер? Ты так уверенно утверждаешь, что все слизеринцы сволочи, а я вот такой весь солнечный зайчик. А что ты знаешь о своих родителях, о предках?
— Мои родители не были такими гадами! Они сражались за правое дело, ради счастья всех в Британии. Они погибли, защищая меня! — выкрикнул Гарри.
— Ну, положим, за своего ребенка и моя мать бы тоже умерла, во всяком случае, я на это надеюсь. И мы тоже за Скорпиуса жизни отдадим, как и ты за своих детей.
А что насчет деда и бабки со стороны отца? С материнской стороны даже не спрашиваю — и так ясно.
— На что это ты намекаешь? — немедля завелся Поттер.
— Да ни на что! Того, что мне известно, хватит и для одного твоего папаши и тебя! — вышел из себя Драко. — Я должен идти, извини.
— Нет, ты уж договаривай, раз начал! — Гарри чувствовал себя бодрым и свежим, как в школе — адреналин щедро выплескивался в кровь, как в старые времена, заставляя чувствовать себя злым и живым.
— Знаешь, прежде чем говорить гадости о женщинах моего семейства, стоило бы поинтересоваться, нет ли у тебя самого такой же пакости в родственниках. Вот скажи, ты хоть знаешь, кто были твои дед и бабка Поттеры?
— Эм-м-м… Да… что-то говорил Сириус на пятом курсе… Он еще упоминал свою сестру, Андромеду, какую-то Араминту, гонительницу маглов, потом Финеаса Найджелуса… что тот был самым отвратительным директором Хогвартса, — пробормотал Гарри, морща лоб.
— Ну что ж, хорошо, что ты вспомнил его, — заявил Драко, барабаня пальцами по столешнице.
— Еще бы не помнить! — усмехнулся Гарри. — Противный был дядька. Заносчивый и наглый. Прапрадедушка Сириуса.
— Верно. А еще он был дедушкой твоей бабушки, — злорадно выдал Драко.
— Что? Вот этот противный старик-слизеринец? Моя бабушка… Блэк! Еще скажи, что она была похожа на твою тетю Беллу, чокнутую маньячку, — ехидно сказал Гарри.
— О, сразу видно, Поттер, что тебе наплевать на свою родню, на свою родословную.
А ведь Поттеры, Блэки и Малфои, да и многие семьи состоят в родстве — близком и дальнем. Даже твои любимые Уизли доводятся тебе и мне какими-то очень дальними родственниками. А твоя родная бабка, мать Джеймса Чарльза Поттера была урожденной темной Блэк. Ее звали Дорея Блэк. А в семье называли Нетерпеливой Дореей. Неординарная личность. Она вовсе не была белой и пушистой, хотя на вид и не скажешь. Запросто рубила головы провинившимся домовым эльфам, потому что очень не любила ждать. Была вовсе не против поиздеваться над маглами и поделом — ведь когда-то те повесили ее бабку, обвинив женщину в колдовстве.
Она очень поздно вышла замуж и крайне баловала своего единственного сыночка — твоего отца, Поттер. Мой отец рассказывал, что Джеймс с первых дней в школе сколотил банду, которая могла бы в будущем не уступить и Пожирателям. Во всяком случае, проклятьями они кидались далеко не безобидными. Джеймс, твой отец, и Блэк были троюродными братьями! А ведь Блэки всегда по праву считались Темным семейством! Так что мы с тобой дальние родственники, кузены, так сказать. И моя чокнутая родня — она также и твоя тоже!
А насчет того, что рожи самодовольные и презрительные… Так я тебе пришлю через Кричера портрет твоей бабки. Надеюсь, после этого ты станешь выбирать выражения, говоря о дамах! И нашим женщинам есть за что кривить лица и недолюбливать вас, победителей — ты этого не понял еще?
— Я ничего не знал о бабке, — промямлил Гарри.
— Почему? — удивился Драко, подзывая официанта и расплачиваясь по счету.
— Ну-у-у… мне никто никогда не рассказывал о моих родственниках, ни тетя Петунья, ни Молли. А сам я не интересовался — мне не до того было, как ты знаешь, — теперь Гарри крутил бахрому на скатерти, не глядя на Малфоя.
— Странно, что ты, сирота, попавший в волшебный мир, не удосужился узнать, кто твои родственники по линии отца. Ты еще скажи, что не навещаешь могил своих родителей, — произнес Драко.
— Не навещаю. Последний раз был лет десять назад. А первый раз попал на кладбище на седьмом курсе, когда был в Годриковой впадине. Работа…
— Ну что можно сказать. Плохо, Поттер. Ты, наверное, к обелиску Дамблдора цветы возлагаешь чаще, чем своим родителям. Кстати, твой крестный наплевательски относился к семье. И ни разу после смерти матери, какой бы она плохой ни была, по его словам, не навестил ее могилы. Для него семьей были посторонние люди, друзья. А у нас в магическом обществе семья — это крепость. И родственным связям придают очень большое значение. Мы все — мои отец и мать, Астория, мой сын — мы крепко связаны друг с другом, никто из нас не предаст и не бросит, даже в самой трудной ситуации. И я по несколько раз в год хожу к своему… крестному.
А ты вот уверен в своей семье, в своих лучших друзьях? Твоя рыжая Уизли будет верна и преданна тебе, если что-то случится? Твои родственники Уизли — не пользуются твоей славой, твоими связями и финансами? Твоим служебным положением, в конце концов?
— Я… наверное, да. Я уверен в своих… друзьях, семье и родне, — с усилием произнес Поттер, в мозгу которого внезапно всплыло утренний рассказ Рона, который похвалялся, что получил магловские права, наложив Конфундус на инструктора по вождению. Рон не был сотрудником Аврората или Министерства и полномочий на такие действия с памятью маглов не имел. Однако… ведь все начинается с малого… А Гарри ради дружбы должен будет молчать.
— Я рад за тебя. Верные друзья и любящая жена — вот что нужно человеку в смутные дни, — иронично выдал Малфой. — Прости, я спешу, Астория уже заждалась меня. Приятно было повидать тебя, Поттер.
И Драко поспешно вышел из бара.
* * *
…Вечером Кричер притащил Гарри в кабинет объемистый плоский сверток.
— Хозяин Гарри, это доставили с вечерней почтой.
Гарри поспешно разодрал плотную бумагу.
— О могущественная Умриэль! Владычица и покровительница всех эльфов и домовиков! — ахнул от удивления Кричер. — Это же мисс Дорея! — и он утер набежавшие на огромные глаза-фонарики то ли ностальгические, то ли слезы ужаса.
На портрете ехидно и заносчиво ухмылялась высокомерная блондинка с секирой в руке, очень похожая на Нарциссу Малфой, которая была бы весьма миловидной, если бы не поджатые губы и выражение на лице, будто в нос ей лезет мерзкий запах…
-
-
03.02.2013 в 18:21