Глава 16
В гостях у миссис Дурсль. Часть 1
читать дальше— У меня будет одна просьба, Поттер… — начал Снейп.
— Ага, сэр, что вы хотели? – Гарри со вздохом отодвинул креманку.
— Понимаешь, чтобы попасть к твоей тете домой, нужно видеть четкую картину, где именно ты живешь… чтобы при перемещении не угодить в другое место. А для этого мне надо заглянуть в твое сознание, в воспоминания. Можешь представить себе максимально точно, где именно находится твой дом и какой он?
— Конечно, профессор! Что мне для этого нужно сделать?
— Просто сиди спокойно и смотри мне в глаза, так легче будет проникнуть в твое сознание, — попросил Снейп, доставая палочку.
Гарри застыл на месте, доверчиво уставившись профессору в глаза. Тот взмахнул палочкой и…
— А почему я ничего не чувствую? – разочарованно спросил Гарри.
— Ну а чего ты ожидал? – ворчливо произнес Снейп, внимательно пересматривая детские воспоминания. – Что тебе выжгут мозг? На самом деле звучит это страшнее, чем делается.
Он просматривал все подряд, тщательно запоминая обстановку, затем подъезды и подходы к небольшому двухэтажному коттеджу, одному из нескольких десятков похожих по улице, мимолетом где-то по краю сознания промелькнула стыдливая мысль Гарри о супермаркете, но Снейп не стал дознаваться, в чем там дело. Координаты он узнал, поэтому злоупотреблять ментальным гостеприимством Поттера не стал, и тут же покинул его сознание.
Гарри недоуменно таращился на него.
— Уже все? Так быстро… А я ничего и не почувствовал!
— Ну, собственно, в этом-то и опасность ментального считывания. Опытный и умелый маг может так просканировать тебя, что ты и не заметишь. А директор считается неплохим легиллиментом. Ну что, Поттер, пора и честь знать? Возвращаемся в школу!
Уже начало темнеть, Снейп наколдовал Темпус, и посоветовал Гарри расплатиться.
Гарри пожалел, что еще один чудесный день так быстро закончился, положил в принесенную папочку со счетом галеон и несколько сиклей, и пошел вслед за профессором к выходу.
Снейп взял мальчика за руку, и они оказались у огромных кованых ворот Хогвартса.
Гарри вздохнул – на улице было хоть и морозно, но так здорово, все вокруг белым-бело, черная мантия профессора на снегу смотрелась очень красиво, и головной убор он не носил, так что волосы у него оказались покрыты снежинками, которые не таяли.
Тут он вспомнил про гоблинский артефакт и поинтересовался.
— Профессор, а вы когда собираетесь пойти к моей тете, разбираться с этой штуковиной у нее в гостиной? Она ведь вредная и вообще магического происхождения?
Снейп задумался.
Пойти-то все равно придется, хочешь не хочешь. Раз уж взялся распутывать клубок, так надо идти до конца. Разговор с Петуньей мог многое прояснить, кстати. И лучше разобраться с этим вопросом побыстрее, не откладывая.
— Не беспокойся, Поттер. Я наведаюсь к ней на днях, и заберу эту вещь, нельзя, чтобы такие предметы оставались у людей, они могут вызвать подозрения, да хотя бы своим необычным видом. А Статут Секретности никто пока не отменял. Вообще это работа мистера Уизли, отца этих многочисленных рыжих недоразумений, учащихся на Гриффиндоре.
Гарри хитро посмотрел на профессора.
— А знаете, сэр… Когда пойдете к тете, купите ей кремовых роз. Она их очень любит и сразу становится очень добрая и приветливая. А ведь, если она увидит вас, то, скорее всего, обозлится. Она не любит волшебников. Эээммм… и вас в том числе, хоть вы и знакомы.
Снейп фыркнул. Идти к этой вредине с цветами? А не обойдется ли?
Гарри, внимательно следивший за реакцией на свои слова, огорчился, поняв, что профессор не намерен угождать тете. А зря… она ведь очень острая на язык, может такое сказать!
— Ну просто понимаете… она о вас отзывалась не очень хорошо, вот я и подумал… Любой женщине же приятно, когда ей дарят цветы, а если уж угадают с любимыми, то они многое простят. Мне не хочется, чтобы вас даже в дом не пустили! – Гарри прекрасно знал, что тетя запросто пошлет неугодного гостя куда подальше, поэтому состроил профессору жалобные глазки. – А я вам денег дам на розы! – и он начал доставать из-под толстой мантии свой кошелек.
— Поттер, прекрати! – резко сказал Снейп. – Я… я подумаю над этим. О, Мерлин, зачем только я связался с тобой! – он театрально поднял глаза к темнеющему небу. — Дарить цветы… и кому, этой тощей вредной девчонке… — бубнил он себе под нос.
Гарри тут же просек, что профессор вот-вот сдастся и моментально повеселел. На самом деле, это же хороший ход, и тетя подобреет сразу, и они поговорят мирно и спокойно. Да и вообще, тетя давно уже выросла, хотя так и осталась худой, ну и вредной тоже. Профессор ее, может быть, даже и не узнает.
В школе все было тихо-мирно, никто Гарри не искал и не интересовался его времяпровождением. Вызванный из спальни безмятежно дрыхнувший голем был пижамно разоблачен и отправлен в цветочный горшок, где тут же стал снова обычной землей.
Гарри успокоился, пронаблюдав, как его невольный конкурент исчезает из поля зрения, попрощался со Снейпом, и тут же обрушил на Хельгу все новости, одновременно показывая ей подарок от внуков мастера Бруни и новые ключи из банка. Хельга рыбку очень одобрила и внимательно выслушала все приключения Гарри и профессора в Гринготтсе и под землей. Особенно ее заинтересовал эпизод с сейфом, она даже неодобрительно покачала головой, видимо была знакома с магическим банковским церемониалом. И показала Гарри свой собственный ключ, висевший у нее на шее, на тонкой серебряной цепочке.
Ужинали они все вместе в гостиной – идти в Большой зал никому не захотелось. Эльфы притащили кучу сэндвичей с индейкой, сладкой горчицей и маринованными огурцами.
А перед сном Гарри долго рассматривал рыбку, плававшую в круглом аквариуме, который ему трансфигурировала Хельга из чайной чашки. Оказывается, у него уже порядочно личных вещей. Начиная от самого дорогого – колдорамки с мамиными изображениями и заканчивая вот этой самой золотой рыбкой с жемчугом.
Гарри подумал, что начинает обрастать ценным имуществом. И с этими позитивными мыслями и уснул.
* * *
Cеверус проснулся рано утром и лежал в теплой постели, размышляя о вчерашних словах Поттера. Надо признаться, рациональное зерно в его словах было.
Снейп все больше поражался сообразительности и какой-то жизненно-бытовой мудрости мальчишки. Сам он в детстве и юности знал, конечно, много, но в основном книжных премудростей, поскольку кроме учебников и книг матери в его распоряжении больше ничего и не было. Поэтому в обычных жизненных ситуациях он был буквально дуб дубом. В общем-то, такое незнание простейших вещей сильно повлияло на его дальнейшую жизнь.
Если бы он был похитрее и поосмотрительнее, кто знает, скольких ловушек и недоразумений он бы избежал, вот, к примеру, как Гарри? А так пришлось расплачиваться многим, и собственной шкурой, и мечтами о светлом будущем и свободой и карьерой.
С цветами он к Петунье придет, куда денется, если желает добиться хоть какого-то результата, но все-таки не по себе как-то. В жизни он всего два раза просил прощения и умолял: первый раз – Лили после ссоры на пятом курсе, второй – Дамблдора. Получается, визит к Петунье – третий, и кто знает, последний ли вообще.
Профессор вздохнул и подумал, что нужно выползать из уютной змеиной норки, одеваться, и по холоду тащиться сначала к Малфоям в оранжереи, а потом в какой-то захолустный Литтл-Уингинг. Вот не было печали! И это в законные выходные…
Однако за завтраком у Малфоев Нарцисса целиком и полностью одобрила совет Поттера.
— Ты, Северус, совсем избаловался, вернее, я тебя избаловала тем, что у меня аллергия на цветы. Вот ты и думаешь, что являться в дом к даме без букета совершенно нормально. А зря. Ты гость незваный, а они хуже… хуже тролля. И вообще, если являешься без приглашения, сделай все, чтобы тобой были довольны и компенсируй, как можешь, время, отнятое у хозяйки.
— Да не ты ли сказала мне, — вознегодовал Снейп, — что лучше приходить с зельями для домашней аптечки, чем с бесполезными подарками вроде сувениров, сладостей и зеленых насаждений? А больше мне некому дарить цветы! На ком бы я тренировался, а?
— Ладно-ладно, я еще и виновата теперь, — засмеялась Нарцисса. – Что за цветы тебе нужны? Сейчас пошлю эльфа в оранжерею. Может, пару дюжин орхидей? Как раз расцвели редкие сорта… Хотя, они на любителя…
— Поттер просветил меня, что его тетя обожает кремовые розы, — с видом мученика поделился Снейп. – У тебя такие есть?
— У меня всякие есть! – авторитетно заявила Нарси и щелчком пальцев вызвала эльфа. – Дюжину кремовых роз упаковать и доставить сюда.
Эльф поклонился и пропал.
— Ну вот, дело сделано, — довольно улыбнулась Нарцисса. – А кстати, может, коробку шоколадных конфет или бутылочку вина? Дамы любят сладкое!
Снейп взвыл.
— Нарси, я не на романтическое свидание иду! У меня, вообще-то, разведывательная операция! И может, даже изъятие опасного артефакта! А ты тут шутишь!
Люциус весело хихикал, глядя на удрученного приятеля и разошедшуюся жену.
На счастье Северуса эльф возвратился из теплиц довольно быстро.
Шикарный букет был обернут в шуршащую серебряную бумагу и заколот безделушкой с фальшивыми бриллиантами из горного хрусталя. Северус поморщился – ну и безвкусица!
Оставалось надеяться, что тетя Поттера падка на такие вещи…
* * *
Негромкий хлопок и Снейп в снежном вихре появился на расчищенной улице Литтл-Уингинга.
Хм, так вот где прожил всю жизнь Герой магической Британии…
Немудрено, что его при всем желании могли долго и безуспешно искать – таких незаметных городков в Англии пруд пруди. Дамблдору повезло, что сестра Лили Эванс осела в захолустье, хотя… в Лондоне было бы тоже неплохо. В многомиллионном городе легко затеряться. А если еще озаботиться заклинанием против доставки почты…
В принципе, мага легко найти с помощью совы и Следящего заклятья. Так что либо Поттеру и правда никто не писал все это время, что неудивительно, потому что люди быстро забывают, кому они обязаны спокойной жизнью, либо же адресат был скрыт, так что птицы возвращались ни с чем, и исключение было сделано только для школьных писем.
Правда Снейп подозревал, что тут было в наличие и первое и второе.
Ну-с, как бы он ни храбрился, но встреча была неминуема.
Он терпеливо дождался, пока толстый усатый мужчина с откормленным подростком, так называемым братом Поттера, отбыли на машине, и покрепче вцепившись в здоровенный букет, решительно направился к дому № 4.
Потоптавшись на идеально выметенном крыльце, застеленном зеленым резиновым ковриком с гостеприимной надписью «Добро пожаловать!», Северус громко постучал.
— Вернон, ты что-то забыл, дорогой? – жизнерадостно пропела хозяйка дома, спеша к входной двери.
— Ты-ы-ы-ы? – Петунья вытаращила глаза, узнав старого знакомого. – Да как у тебя наглости хватило явиться сюда!
— Доброе утро! – вежливо поздоровался Снейп, нацепив улыбочку, а внутри скрежеща зубами. Чем только ему не приходится заниматься, и ведь сам, сам напросился! – Постой, у меня к тебе очень важный разговор!
— Не желаю ничего слушать! Убирайся, и скажи своим, чтобы оставили нас, наконец, в покое! – Петунья, несмотря на худобу, оказалась жилистой и сильной особой, так что дверь Снейп держал открытой с трудом.
— Значит, твое собственное здоровье и твоих мужа и ребенка, тебя никак не беспокоит, я правильно понимаю? – пыхтел Северус, стараясь удержать пафосный букет и помешать вредной тетке Поттера захлопнуть дверь перед своим носом.
Упоминание драгоценных домочадцев подействовало волшебным образом – миссис Дурсль моментально распахнула многострадальную дверь пошире.
— Быстро заходи, а то уже соседки носы любопытные повысовывали! – теперь Петунья чуть ли не за шиворот втащила его в прихожую.
Северус перевел дух и огляделся.
Да уж, это был не его дом в Тупике Прядильщика! Старшая Эванс держала свое семейное гнездышко в такой чистоте и порядке, какие только в его лаборатории и наблюдались – в быту Снейп был совершенно непритязателен и даже равнодушен, и уборку делал хорошо если раз в полгода – когда приезжал на каникулы и в отпуск.
— Снимай свой идиотский балахон и проходи в гостиную! – резкий недовольный голос вернул его в реальность.
— Это мантия, неужели не запомнила за столько времени учебы сестры в Хогвартсе, — проворчал Снейп, снимая одежду и вешая ее на простерилизованную, скорее всего, вешалку.
— Я предпочитаю не помнить ничего из того неприятного времени! – категорично отрезала миссис Дурсль, притопывая ногой в симпатичной туфле, и глядя на него чуть ли не сверху вниз, и это несмотря на то, что они были примерно одинакового роста! Вот как это у нее получается? Северус и сам прекрасно умел окатить презрением собеседника, но в этот раз ему попался достойный соперник, вернее, соперница.
— Что, так и не простила сестру? – не удержался Снейп.
— А ты вероятно, из тех, кто считает, что смерть все грехи спишет, не так ли? Или что об умерших или хорошо или ничего? – презрительно ответствовала Петунья.
Снейп почувствовал, что краснеет. Дернул же Мордред спросить такое. Он сам-то не мог решить, простить ему Поттера-старшего за все обиды и унижения, только потому, что тот помер молодым или продолжать ненавидеть неизвестно до какого времени. Попался…
— Ошибаешься. Я так не думаю, — нарочито спокойно сказал он. – Только ведь она тебе родная сестра.
— Да-да, я знаю, представь себе. Вот только это не значит, что родные и близкие могут себя вести подобно свиньям и ожидать, что наличие родства оправдает все гадости. Хватит уже о всепрощении, давай топай в гостиную и выкладывай, зачем явился, да побыстрее! – Петунье уже не терпелось избавиться от непрошенного гостя.
Тут Снейп вспомнил про букет и неловко протянул подношение хозяйке.
— Эммм… вот, это тебе!
Петунья недоверчиво уставилась на него. Это хорошо знакомый Снейп, известный с детства наглец и хам, или его загипнотизировали? Их отношения на протяжении всех шести лет знакомства и дружбы с Лили находились в стадии затяжной войны, причем обе стороны в перепалках не стеснялись в выражениях. Ну, разве что только сделать скидку на то, что возраст меняет людей…
— Это что, отравленные цветы? Или какие-нибудь с подвохом, из ваших волшебных теплиц? А, вспомнила, Ночные вонючки? – ехидно спросила хозяйка.
— А у тебя хорошая память! – вернул комплимент Снейп. – Просто подумал, может, угадаю с цветом и сортом, — небрежно сказал он.
Петунья недовольно развернула хрустящую упаковку, и вмиг залилась довольным румянцем.
— Какие шикарные! Мои любимые! Кремовые… — и она тут же умчалась на кухню вместе с букетом.
Северус перевел дух и мысленно поблагодарил Поттера. А племянник прекрасно изучил теткины вкусы, привычки и рефлексы! Страшно подумать, что бы было, явись Снейп со своими претензиями просто так. Наверняка его бы вышибли из дома, не применять же насилие к женщине. В принципе, маги не заморачивались этичностью в общении с маглами и вполне могли и пригрозить и запугать, и даже Империус наложить, но… нынешний Северус считал, что мужчина должен оставаться мужчиной в обоих мирах, хотя в детстве это до него не доходило, само собой.
Наверняка Петунья до сих пор помнит, как он свалил на нее ветку, ударив по плечу, она тогда даже заплакала от боли, а он лишь злорадствовал…
Хозяйка вернулась довольная, неся высокую хрустальную вазу с любимыми розами, которую она бережно водрузила на журнальный столик в гостиной.
Северус, вошедший вслед за ней в стерильную комнату, быстро обежал взглядом все горизонтальные поверхности и тут же обнаружил искомое – прямо на телевизоре. Охват излучателя был превосходный – все, кто сидел на диване перед экраном, подвергались негативному воздействию.
Но сейчас прибор был почти мертв, Северус чувствовал лишь слабенькое излучение, да и то непостоянное, а будто бы редкую пульсацию. Кажется, младший Дурсль обладал непревзойденным талантом разрушителя – Снейп знал, что гоблинские артефакты весьма прочны и надежны, поэтому и стоят таких бешеных денег.
Внезапно ему в голову пришла прекрасная идея. Он даже мысленно погладил себя по макушке и подумал, что Люциус остался бы крайне доволен таким выходом из сложившейся ситуации.
Петунью он временно ублаготворил цветочным подношением, но нужно закрепить результат как следует, а для этого следует заплатить по счетам, то бишь, компенсировать ей ее физические и моральные затраты.
И вышедший из строя артефакт подойдет как нельзя лучше. Все-таки почти полтора фунта высококачественного чистого гоблинского серебра и миниатюрные, ювелирно ограненные алмазные линзы-излучатели… потому-то генератор и стоил бешеных денег.
Кажется, в магловском мире драгметаллы и алмазы ценятся столь же высоко, как и магическом, если Северус не ошибается. Ну и подпакостить Дамблдору — а Снейп был полностью уверен, что из всего этого безобразия торчит длинная седая борода одного старого манипулятора — святое дело.
Итак, осталось правильно начать разговор!