Издевательские драбблы по ГП

[misskiller]

Глава 15

Да я никогда!..
(стеб и издевательство, конечно, что же еще...)

— Гарри, ты должен немедленно отдать мне этот учебник! – разгневанная Гермиона брезгливо посмотрела на Рона, который, набив рот картофельным пюре, делал руками дружку знаки, означавшие: «Не слушай ее, друг!».

— Да что ты привязалась к этому учебнику! Ну, подумаешь, написал ученик несколько шутливых заклинаний, что тут такого?

— Ах, это, по вашему, шутки? А вспомните, что было после Чемпионата мира по квиддичу на четвертом курсе?

— Э-э-э-э… ну, мы пошли в палатку спать… — промямлил Гарри, выковыривая горошек из гарнира и кидаясь им в Симуса.

— Не прикидывайся дураком и прекратите так себя вести за столом, сейчас же, иначе я сниму с вас по пять баллов! – возмущенно прикрикнула Гермиона. – Хорошо, мы поговорим вечером, в гостиной.


Вечером, в гриффиндорской гостиной…

— Так вот, как я уже говорила, мы должны отдать учебник профессору МакГонагалл, пусть она с ним разбирается. А то, может, в нем еще что-то столь же опасное и запрещенное имеется, — разглагольствовала староста Грейнджер.

— Я его не отдам! – решительно отказался от очередной экспертизы Гарри, наученный опытом с «Молнией».

— Но, Гарри, ты же сам, собственными глазами видел, кто и как применял этот твой Левикорпус! Это заклинание Пожирателей, да и кто в здравом уме станет подвешивать людей вверх ногами просто так?

— Да мой отец… — Поттер осекся, потому что ему в голову пришла мысль, что, в общем-то отец с крестным тоже действовали как Пожиратели после квиддичного чемпионата, выставив на обозрение всей школы серые подштанники Снейпа. Но ведь отец просто шутил? Или не шутил? И можно ли приравнивать такие его действия к пожирательским, только потому, что обе стороны пользовались одним и тем же заклятьем? Тут ему в голову пришла спасительная мысль.

— Гермиона, я, конечно, понимаю твои благие намерения, но вспомни, не далее как на последней отборочной тренировке ты сама применила не совсем хорошее заклинание!

— Ты о чем? – Гермиона внезапно густо покраснела.

— Ну как же… Ведь Конфундус с Обливейтом в школе не изучаются, они запрещены к использованию студентами, и их проходят только на специализированных курсах повышения квалификации после окончания колдомедикоколледжа, а ты применила к МакКлагену что-то из этого. Признайся!

— Ну и что, а ты бы предпочел этого тупицу и громилу… как его… Кормака? Ты же был против, чтобы он был в команде, так что я сделала доброе дело, заставив его промахнуться!

— Но ведь ты манипулировала им, ты управляла его телом и разумом, как Империусом! Ай-яяяй, Гермиона, ты ведь гриффиндорка, а пользуешься почти Темными искусствами, может быть, тебе и Левикорпус когда-нибудь пригодится, ты не зарекайся, — поддразнил слегка слишком правильную подругу Гарри.

Гермиона в ярости вскочила с кресла, глаза пылали гневом, волосы растрепаны, как у фурии.

— Ты обвиняешь меня в том, что я пользуюсь Темными искусствами? Да как у тебя язык повернулся, Гарри Поттер, я все делаю только на благо нашего факультета! И что же я слышу вместо благодарности! Так вот, я буду не я, если еще хоть раз в жизни воспользуюсь запрещенными и сомнительной морали и свойства заклинаниями и чарами! Клянусь!

Из ее палочки вырвался сгусток серебристого света и ударил в закопченный потолок гриффиндорской гостиной. На ковер посыпалась штукатурка.

Первоклашки испуганно притихли, глядя на похожую на банши старосту, и потихоньку начали рассасываться по спальням.

Рон постепенно отмер.

— Гермиона, ты, кажется, дала Непреложный Обет, правда односторонний, то есть, сама себе… Так что ты пользоваться некоторыми заклинаниями не сможешь…

— А мне и не надо! Всегда есть множество выходов из ситуаций, и незаменимых заклинаний нет! Надо будет – воспользуюсь безопасной, светлой магией! – и Грейнджер, гордо задрав нос, важно выплыла из гостиной.


Спустя год, банк Гринготтс, сейф Беллатрикс Лестрейндж…


… А-а-а-а!!!

Гермиона, Гарри и Рон кричали от боли – все предметы, до которых они ненароком прикоснулись, безостановочно множились, к тому же, они были раскалены и обжигали сквозь одежду.

— Агуаменти! – выкрикнул по дурости Поттер, и тут же подземный сейф заволокло густым паром, который обжигал не хуже раскаленного золота, к тому же, им было невозможно дышать – все ошпарили себе носоглотки. Крюкохват отчаянно матерился на гоббледуке, вестимо, на неразумную школоту, которая размахивает палочкой направо и налево, вообще не думая головой.

— Гарри, что ты наделал, не применяй больше никаких заклятий, я сама! – заорала Гермиона, задыхаясь и кашляя.

— Хорошо, я знаю, что я кретин, посмотрим, как ты справишься! – обиделся всенародный Герой и демонстративно засунул палочку за пояс брюк, начисто позабыв предупреждения аврорши Тонкс.

— Только смотрим, ни до чего не дотрагиваемся, — голосом непревзойденного стратега скомандовала Гермиона, применяя заклинание Вентилятора и зорко оглядываясь по сторонам. — А что мы, вообще, ищем?

— Такую маленькую чашу с двумя ручками, на ней выгравирован барсук. Если не найдете, ищите что-нибудь с орлом… или с вороном… шо-то я позабыл, кто на ней точно изображен (опаньки, орел — вот вам и ляп переводчега).

— Вот она, на самой верхней полке! – радостно закричал Поттер.— Но это слишком высоко – как до нее добраться? Акцио, чаша!

— Бесполезно, эти чары на нее не подействуют! Дорогие студенты, вы все-таки, в самом неприступном и охраняемом месте магической Британии, а не у себя в Хогвартсе, на уроке! – смертельно обиделся за родное заведение предатель Крюкохват, горделиво задирая нос.

— Ща я подцеплю мечом! Гермиона, открывай сумку! – и Гарри выудил из раскрытой сумочки блистающий меч, на который сразу же уставился жадным взглядом гоблин.

Но даже с мечом Поттер не смог дотянуться до верхней полки. Неудача постигла и здоровяка Рона. От заколдованных сокровищ исходил сильный жар, и у всех троих грабителей по спине ручьями тек пот. В коридоре раздалось бряканье и лязганье – снаружи дверь пытались взломать гоблины-охранники.

— Гермиона, нужно торопиться! Сейчас сюда ворвутся, сделай же что-нибудь, — взмолился Гарри, видя цель, и не имея возможности получить ее.

Грейнджер лихорадочно раскидывала мозгами.

— Ща-ща-ща… А, вот! Мобиликорпус!

Тут же Гарри взлетел вверх на добрых три метра, но не успел он радостно потянуться к чаше, стоявшей на полке, как его тут же уложило горизонтально и спеленало руки по швам, ноги вместе, голова в фиксаже – Мобиликорпус был, однако, медицинским заклинанием, и пациенту, к которому оно применялось, возбранялось двигаться и суетиться, дабы не навредить себе.

Гарри взвыл. Гермиона смутилась, но тут же высокомерно вскинула голову и, взмахнув палочкой, крикнула:

— Volare sicut avis!* – у несчастного Гарри распеленались руки, и тут же стали превращаться в маленькие желтенькие канареечные крылышки. Они, к сожалению, не выдержали тяжести тела, и Поттер рухнул прямо на раскаленное золото, в изобилии покрывавшее пол сейфа. Драгоценности под телом тут же принялись активно размножаться.

— Гермиона, ты ваще заумности какие-то говоришь, — возмутился до того молча стоявший Рон и тоже взмахнул палочкой, выкрикивая свое фирменное:

— Вингардиум Левиоса!

Ничего не произошло, только Гарри корчился на полу, пытаясь встать.

— Винга…

— Рон, это ты офигел совсем! Это заклинание только для неживых предметов! – рассержено закричала оскорбленная Гермиона и пихнула Рона. Тот, размахивая руками, не удержался на ногах и присоединился к Поттеру. Так они и барахтались вдвоем, постепенно утопая в груде горячего драгметалла.

— Герми… Ле… Леви… примени… — слабо раздалось из кучи кубков, монет, рыцарских доспехов и кувшинчиков.

Гермиона заплакала.

— Но… но я не могу! Это заклинание теперь мне не подчиняется – клятва не дает мне даже произнести его! Это же Темная-я-я-я-я ма-а-а-а-гия! Прости, Гарри! Как же мне теперь быть? Мальчики! Где вы? Гарри, Ро-о-о-о-он!

Слезы Гермионы Гренджер обильно капали на ковер из раскаленных золотых предметов, тут же испаряясь с поверхности. Рука Гарри Поттера слабо шевелилась, постепенно скрываясь в прибывающих сокровищах.

— Мобиликорпус! Мобиликорпус же!

Два изрядно ошпаренных, красных, спеленутых заклинанием тельца вынырнули из золотого озера и повисли над колышащимся горячим месивом. Снаружи гоблины додалбливали массивную дверь, которая уже повисла на одной петле…



* — Лети, как птица (с лат.)


Глава 14

Когда нечего терять, кроме…
(драма, тонкий расчет, облом. Снейп не стал шпионом)


- Да, Северус, к сожалению, она умерла.

- Но вы же обещали! Вы поклялись, что спасете ее, их всех!

- Они доверились не тому человеку, впрочем, как и ты, не правда ли, Северус?

Молодой человек, скрючившись в кресле, глухо завывал, оплакивая смерть единственной подруги.

- Но у нее остался сын, у которого такие же глаза, зеленые, как…

- Перестаньте, Дамблдор! Умерла…

- Северус, ты обязан поклясться, что станешь оберегать юного Поттера.

- Но… я не смогу! Это же его сын! А он не уберег ее… Лучше бы я умер вместо нее!

- И какая бы от этого была польза? Раз уж так случилось, помоги мне сохранить жизнь ребенку, а сам станешь преподавать в Хогвартсе. Ведь тебе идти некуда, не так ли? Будешь всегда здесь, под рукой, мало ли что… Давай руку, Северус, надо заключить Непреложный Обет, что ты станешь во всем доверять и полагаться на меня.

Дамблдор пытался наложить заклятие, но вялая, как вареная макаронина, бледная, худая ладонь Северуса выскальзывала из его цепких артритных пальцев.

- Э-э-э-э… извините, профессор Дамблдор, но у меня совершенно нет сил, ни магических, ни физических. Вчера я всю ночь варил Бодрящие зелья, а они, как известно, отнимают много магической энергии у зельевара, и мне нужно восстановиться. Разрешите, я отдохну и завтра прибуду в Хогвартс?

- Ну… как-то это… ведь нужно железо ковать, пока горячо! А вдруг ты передумаешь?

- Не передумаю, - устало произнес измученный юноша. – Мне больше не для чего жить, и совершенно нечего терять. Смысла в жизни тоже нет, мне все надоело, ничто не радует без нее.
Так что если моя жизнь еще кому-то нужна, я буду работать на вас.

- М-м-м… Ню-ю-ю… ладно, тогда иди, отдохни, но чтоб завтра с утра был у меня в кабинете! Как штык, понял? Слышишь, я тебя буду ждать, и никуда по дороге не сворачивай! Прямиком ко мне!

- Да-да, я все понял! Разрешите воспользоваться вашим камином, а то сил нет идти до зоны аппарации.

- Пользуйся, мой мальчик, конечно!

Довольный Дамблдор, уверенный, что юноша никуда не денется от горя, чувства вины и своей совести, пожирающих его изнутри, мысленно потирал ручки, благодаря Мерлина за такой подарок судьбы: личный зельевар с отсроченной функцией шпиона-разведчика и супернянька в одном флаконе – о таком подарке только мечтать можно было! Потому что только человек, не имеющий ничего за душой – ни материальных, благ, ни духовных радостей мог подписаться на такое предложение.
Снейп, пошатываясь, поднялся и, подойдя к камину, зачерпнул горсточку Летучего пороха и кинул в огонь со словами:

- Малфой-мэнор!

Дамблдор запоздало взвыл и кинулся за ним, пытаясь схватить за край мантии, но Северус уже унесло по указанному адресу, а директора стукнуло по лбу закрытой каминной заслонкой – Малфой-мэнор был открыт только для молодого зельевара.

Внимательно наблюдавший за сим действом Фоукс насмешливо закудахтал. Директор бухнулся на колени и с горя подергал себя за бороду – Малфой был близким другом Снейпа и вполне мог отговорить того посвящать свою жизнь и тело карьере двойного шпиона. Он-то думал, зельевар отправится отсыпаться к себе, в дряхлый сырой домишко, в Тупик Прядильщиков в Галифаксе…

Эх, теперь только и остается, что дожидаться рассвета! Авось Снейп и сдержит свое слово и придет.


***
- Сев, заканчивай стенать и рыдать, сколько можно! Со смертью одной грязнокровки жизнь не кончается! Ну, погорюешь годик, самое много два, а потом станешь обращать внимание на проходящих красоток! Ну что ты, не мужчина, что ли, в конце-то концов!

- Не-е-е-е-т, Люци, ты не понимаешь! – изрядно пьяный Снейп, наклюкавшийся элитного коньяку из Малфоевских винокурен, помахал длинным пальцем у Люциуса перед породистым носом. – Эванс – любовь всей моей жизни! Я посвящу всю свою жизнь преданному служению и искуплению своей вины перед ней! А, да, еще мне придется охранять Поттеровское отродье! Это условие Дамблдора! Хоть я и ненавижу саму фамилию Поттер! Но я… ик!.. пойду на это, потому что я обещал!
Я дал ему слово! И я его… ик!.. сдержу!

Люциус встревожено-задумчиво взирал на опьяневшего друга. «А ведь он это вполне серьезно!» - подумалось ему.
Его друг собирается загубить жизнь и карьеру, заперев себя добровольно в Хогвартсе. Люциус не думал, что Снейп избежал бы тюремного заключения, потому что у него не было козырей в свое оправдание. Ни богатства, ни влиятельных знакомых и связей. В отличие от него. Конечно, он не собирался оставлять друга на произвол судьбы, но тот ведь сам не желает спасения и свободной жизни, а добровольно лезет в открытую клетку!

Люциус не был дураком и прекрасно видел зельедельческий потенциал своего младшего друга. Они вдвоем могли бы далеко пойти, тем более, Лорда, который постоянно теребил их всех и не давал заняться личными делами, уже нет. От Азкабана он спокойно отмажется, но ему нужен рядом Северус – как друг и деловой партнер. Поэтому придется пожертвовать толикой семейной реликвии - редчайшим зельем Равнодушия. Оно заставляет навсегда забыть про привязанность к объекту непомерного горя. Достаточно двух капель, и Снейпу будет все равно, что где-то когда-то погибла какая-то Эванс. Люциус не даст Севу замуровать себя в этом проклятом замке!

- Лью..ци! Налей еще! А потом я пойду спать! Мне еще восстанавливать магический потенциал! Завтра меня с утра ждет Хогвартс, и прощай навсегда Малфой-мэнор, мне было хорошо в твоих стенах! Люциус, я тебя люблю! – бормотал пьяненький Снейп.

- Ага, я тебя тоже люблю, Сев! – уверил Малфой, открыто капая в бокал Северусу две капли изумрудно-зеленого светящегося зелья. – Пей, пей! А потом спатеньки!

- Люци, ты настоящий друг! И ты, и Нарси, и Драко я обожаю, моего маленького крестника! Он такой ма-а-ленький… ик! Такой беленький и пушистенький, как… как хоречек! Пью за вас и ваше благополучие! – Снейп залпом выдул полфужера коньяка и через минуту вырубился.

- Да, я тебе тоже люблю, Северус! А твое благополучие зависит от меня...



~Oo~

Прошло три года…

Хогвартс оставался знаменитой школой волшебства и чародейства, по-прежнему возглавляемый чутким капитаном - самым величайшим светлым волшебником столетия с кучей почетнейших регалий Альбусом Дамблдором, который никак не мог простить себе столь фатальной промашки и время от времени пытался разыскать канувшего в небытие после той памятной ночи Снейпа.
Но тот как сквозь землю провалился. Попытки разыскать его через Малфоя тоже не увенчались успехом, потому что святое семейство в следующую неделю после рокового Хэллоуина спешно отбыло на воды в Швейцарию, и возвращаться не собиралось, мотивируя столь долгое отсутствие хроническим недомоганием красавицы Нарциссы, которая все не могла оправиться после родов наследника.

Тем временем, на международных рынках появилось множество отличнейших зелий, которые поставлялись с Востока. Чего тут только не было: и Супербыстродействующая сыворотка молодости, сроком действия до шести месяцев; и модифицированное Оборотное, которое позволяло оставаться в чужом теле до суток и по этой причине было строжайше запрещено к продаже, что сделало его, как обычно, популярным до неприличия – каждый счел своим долгом приобрести хотя бы одну дозу, чтобы всласть напакостить недругам; и Эпилятор для волос, после которого растительность не появлялась в течении нескольких месяцев и которое было деликатнее и нежнее, чем грубые Бреющие Чары; и противоДиабетная настойка, которую сам Дамблдор втихаря прикупил на несколько лет вперед – магловские сласти так и остались его слабостью, а поджелудочная не казенная.

В общем, косметические и медицинские зелья шли сплошным потоком, и стоили весьма недешево, предоставляя взамен отличное качество и стопроцентное действие. Узнать же, кто именно является автором и изготовителем чудо-лекарств не представлялось возможным – корпорация-производитель была зарегистрирована на какого-то дубайского шейха, который как-то раз прислал Дамблдору его шпиона в виде скользкой зеленой бородавчатой жабы, которую великий маг и валшепник так и не смог расколдовать, как не смог он снять проклятие с должности профессора по ЗОТС. После культурного и вежливого предупреждения Альбус поуспокоился и сидел смирно, мудро рассудив, что все, что ни делается, все к лучшему… даже если таинственный зельевар и был Снейпом, то кто знает, смог бы он в Хогвартсе изобрести зелье от диабета, которым давно мучился директор, а так проклятый недуг отступил на неопределенное время…

Ну, а когда Северус появится – то можно надавить на его совесть и как знать, может он и вернется к нему, главное-то правильно давить на болевые точки, а в этом Альбус был великий мастак! (играть на нервах…).

По прошествии некоторого времени Дамблдор собрался наведаться в столицу Швейцарии по неотложным делам, а точнее, за крупной партией швейцарского шоколаду. В городе как раз проходил всемирный конгресс зельеваров, на который, впрочем, его пригласить не удосужились, потому как он уже давным-давно не занимался зельеварением, хотя и открыл несколько способов применения драконьей крови, но после того, как он разругался с Николя Фламелем из-за философского камня, мстительный французишка своими окольными путями, протаптываемыми несколько столетий, добился его исключения из Гильдии зельеваров. Поэтому, любопытства ради, пришлось пробираться в зал заседаний, купив входной билет стоимостью в тысячу талеров, которые значительно уменьшили удельный вес предполагаемой покупки шоколада. Но чего не сделаешь ради блага магической Британии! А потраченную сумму можно списать на командировочные расходы директора Хогвартса – пусть попечители платят.

Место ему досталось на последних рядах огромного зала. Смирно сидя под частично изменяющими внешность чарами, Дамблдор заинтересованно озирался по сторонам: помещение было украшено на славу – потолок целиком затянут имитацией редчайшей кожи василиска, на стенах висят пучки лекарственных трав, повсюду летают мини-стенды с образцами новых зелий, предлагающие присутствующим пробники со снадобьями. Самый большой лоток, пользовавшийся огромным спросом, был украшен лейблом того самого дубайского шейха – волшебная поварешка, обвитая зеленой змеей, на голове у змеи изображена серебряная корона.

Мимо Альбуса, торопливо запихивавшего в карманы мантий нахапанные пробники с лекарствами, прошли, переговариваясь, два волшебника. Что-то смутно знакомое было в них…

Первый, пафосный блондин с длинными, почти до пояса, сияющими аки лунный свет волосами, одетый в изумрудно-зеленую мантию, усыпанную мелкими бриллиантами, с великолепной, инкрустированной серебром тростью, второй был скромно облачен в черное, но материал мантии редчайший – шелк ночных акромантулов, метр которого стоил немыслимых денег. Густые волосы закрывали лицо, но неповторимый нос выдавал волшебника – это был нос Снейпа! Дамблдор задушено взвыв, попытался дернуться с места, но сидящие вокруг соседи недовольно зашипели, угрожая палочками, скипетрами, посохами и дубинками – на сцену вышел Председатель Гильдии и начал приветственную речь. Опоздавшие маги не спеша прошествовали к сцене и уселись в первом ряду, на самых что ни на есть ВИП-местах.

Всю конференцию Дамблдор нетерпеливо ерзал, стараясь не выпустить из виду черную макушку, и по окончании мероприятия, вспомнив молодость, козлом скакнул вниз, пытаясь перехватить беглеца. Тот, ничтоже сумняшеся, раздавал визитки и автографы, общался с коллегами и весело смеялся – Альбус даже подумал, не обознался ли он – Снейп, которого он знал, никогда даже не улыбался, а все норовил проклясть. Но нет, нос его, длинные черные саль… нет, вроде чистые патлы его – значит, он собственной персоной!

Директор подпрыгивал на месте, не рискуя пробраться сквозь плотную толпу поклонников и коллег, как вдруг его сзади схватили за локоть стальной хваткой и оттащили в сторону. Оглянувшись узреть, кто ведет себя столь по-хамски неуважительно к убеленному благородными сединами старцу, Альбус уперся взглядом в холодные серые глаза Малфоя-старшего.

- Так-так, шпионим, господин директор? Откуда такие слизеринские замашки? Не оставляете попыток перетянуть на праведную светлую сторону моего друга? – зашипел по-гадючьи Люциус, притянув Дамблдора к себе вплотную.

- Эээээ… мистер Малфой, у нас с Северусом остались неразрешенные дела… к тому же, он мне обязан кое-чем – ведь я не дал сразу же бросить его в Азкабан, а так бы и было, останься он на свободе.

- Ошибаетесь, милейший мудрейший! На каких основаниях вы заточили бы его в тюрьму – где свидетельства того, что он совершил противоправные действия? Или вы видели кого-то из нас в лицо на месте преступления? Кстати, подделанные воспоминания не являются достаточными доказательствами вины. Сейчас везде в судах в ходу модернизированные думосборы с функцией распознания фальшивки!

- Да ваша главная улика – ваша левая рука! – прогрохотал возмущенный Альбус. – Стоит лишь задрать рукав – и путевка в Азкабан обеспечена и вам и вашему дружку! Что, если я сейчас, при свидетелях, объявлю вас государственными преступниками и потребую выдачи магической Британии двух беглых террористов? Что вы станете делать, мистер Малфой? – ехидно ухмыльнулся умнющий гриффиндорец Дамблдор, мысленно погладив себя по голове за такую находчивость и знание слабых сторон противников.

- О, не проблема, дражайший! – и Люциус не спеша засучил рукав роскошной мантии, обнажая мускулистую, благородную руку с безупречно белой кожей.

- А где же Метка? Хм… Фините Инкантатем! Финалиус! Закончитус! Отменитус! Проявитус! Капут драконис! – директор лихорадочно накладывал отменяющие чары, уверенный, что Метка просто замаскирована косметическими заклинаниями.

- Ай, щекотно! Да прекратите вы, неумный старикашка! Первое Северусово гениальное зелье – Настойка для безвозвратного сведения любых татуировок! Пользуется неизменным спросом до сих пор и производится в огромных количествах, особенно в криминальных кругах стран третьего мира! А про вербовку Северуса забудьте, вы, кретин! Человек пойдет в такую кабалу, только если ему нечего терять, совсем нечего, слышите? А у Снейпа все в порядке – миллионные счета в Гринготтсе, особняки и виллы в нескольких странах, всемирная слава и почет, и главное – у него любимая жена и ребенок, так что, терять ему есть что. Да и потом, я популярно разъяснил ему, что не стоит служить человеку, который не держит своего слова, а вы свое обещание, данное ему – не выполнили! Магия таких сделок не признает, и они аннулируются, так что ничего бы у вас не вышло, недаром в первый день вы не смогли заставить его дать Непреложный Обет! – Малфой брезгливо скривился и отпихнул Дамблдора, который молча проклинал не в меру ученых слизеринцев, вертящихся под ногами.