Не нервируйте меня, мне скоро некуда будет трупы прятать.
Глава 36
Арифметика мотиваций
читать дальше Мародеролаверам и почитателям макГонагалл лучше не читать!
Авторский гимн Хаффлпаффу, расценивайте как хотите.
Поскольку про Бертрама Обри ничего не известно, то данная глава — одна из возможных версий...
— Что там за шум-гам в коридоре? – лениво спросил староста Хаффлпаффа Бернард Обри.
— Да ничего особенного, опять Мародеры на Снейпа напали, — сообщил его друг Уильям Хенесси. – Каждый год так начинается – сейчас примчится МакГонагалл и снимет с обоих факультетов по тридцать баллов! – он захихикал. – Причем, одинаково с троих тридцать, и с одного – столько же! Хорошо она математику знает, в свою пользу.
— И не говори. Дурак Слагхорн, что терпит такое. Понятно, почему Слизерин постоянно на втором месте в межфакультетском соревновании. С такой-то арифметикой! – и друзья дружно рассмеялись.
— Кстати, вот, познакомься! – И Бернард вытолкнул из-за спины стесняющегося маленького мальчишку. У того была большеватая для его сложения и роста, странная на вид голова. – Это мой младший брат – Бертрам. И кстати, не смей его дразнить из-за головы. Он в детстве заболел чем-то вроде магловского рахита, так колдомедики сказали. Что-то там с кальцием – вроде не задерживался в организме. Пока подобрали подходящее лечение, то да се, у Берта начались изменения черепа, ну и… видишь, лоб бугристый и голова больше, чем надо… Мальчишки смеялись над ним, а мне приходилось постоянно за него драться. Теперь вот опасаюсь, как бы и тут не пришлось в стычки вступать, а это, сам понимаешь – баллы снятые. Хорошо еще, что Стебль меня в этом году старостой назначила, тут уж какие-никакие, а полномочия.
— Да, друг… — протянул Уильям, въерошив мальцу волосы. – Трудновато нам придется. Не сможем же мы следить за твоим Бертом весь день. Расписание у нас разное. На Хаффлпаффе-то его не обидят, а вот за другие факультеты не поручусь. Тем более, все у нас подражают Мародерам, строят из себя крутых, задирают кого надо и не надо.
— Ну, уж давай постараемся. Ты мне друг или нет?
— Да друг, конечно, я только про то, что ходить за ним по пятам не выйдет. Пусть он тогда хоть нам рассказывает, кто его обижал, а то знаешь, малышню могут так запугать, что из них словечка не вытянешь.
— Да нет, он со мной всем-всем делится, у нас секретов нет. Но я его предупрежу, ты прав.
Бертрам сидел и стеснительно улыбался проходящим хаффлпафцам, с удивлением разглядывающим его, но никто не задал прямого вопроса – у барсуков такое не было принято. Если надо будет, староста потом сам расскажет. И Бернард, конечно, не замедлил просветить однофакультетников насчет необычности своего младшего брата. И все поняли. В отличие…
Бертрам учился в Хогвартсе уже два месяца. Понемногу все привыкли к его несколько необычному виду, но так как слухи и сплетни расползались быстро, то вскоре многие студенты уже были в курсе, что мальчик был болен, и потом, со старостой, пусть даже и хаффлпаффским, никто связываться особо не горел желанием. Тот ведь мог и баллов снять немеряно.
Сам мальчик оказался очень смышленным, деятельным и общительным, и по поводу своего внешнего вида сильно не комплексовал. Будучи полукровкой, он в детстве много времени проводил с магловскими друзьями, а те все делали руками. Ну, соответственно и Бертрам поднаторел в том, чтобы не пользоваться по поводу и без повода палочкой, тем более, что он пока не так уж и умел колдовать.
Поэтому, с приближением Хеллоуина, он решил, что нужно сходить к Хагриду и, выбрав подходящую тыкву, самому вырезать из нее страшную рожу и поставить внутрь зажженную свечу. Подумал – сделал.
Только вот брата в этот момент рядом не оказалось – у того как раз шли факультативы.
Бертрам послонялся по полупустой гостиной, прождал час, потом второй, и не выдержал. Решил, что сходит к леснику сам, ведь еще светло, да и кто его обидит, вроде бы все ученики уяснили, что его трогать нельзя – самим не поздоровится и прилетит, если не от брата, так от Уильяма.
Маленькая худенькая фигурка выскользнула из массивных дверей Хогвартса и побежала в сторону Запретного Леса – там находилась хижина Хагрида, а рядом с ней – грядки с огромными оранжевыми тыквами.
Обратно малыш шел, согнувшись под тяжелой ношей, но очень довольный.
У Хагрида тыквы каждый год были как на подбор – как в сказке про Золушку – величиной с мини-карету. Но Берту повезло – в конце огорода он обнаружил небольшую симпатичную тыковку – яркую, круглую, слегка бородавчатую и бугристую. Осталось только ее дотащить до гостиной и там взяться за дело. Нож у него уже был припасен.
Ребенок пыхтел, часто останавливался передохнуть, но добычу не бросал.
— А кто это у нас тут? Смотрите, тыква тыкву тащит! – вдруг раздался манерный писклявый голос и сразу же последовал хохот.
Берт вздрогнув, остановился и посмотрел поверх овоща.
Гриффиндорцы вроде… эмблемы красно-желтые на мантиях. Четверо. Один в круглых очках, растрепанный, на ежа похож. Второй красавчик, с длинными черными волосами. Коротышка с мышиного цвета редкой шевелюрой и унылый, болезненного вида парень с русыми волосами.
— Ребята, ну пойдемте, это брат Бернарда Обри, старосты с Хаффлпаффа, — сказал русый.
— Подумаешь, что за важная шишка этот Обри! Да ты сам у нас староста, Ремусик, чего бояться! – засмеялся длинноволосый. – Но до чего нелепое создание, даже Снейп и то не так страшен. Вы гляньте на его черепушку! Что с ним делали – в детстве на камни роняли вниз головой?
— Ребята говорили, это какая-то редкая болезнь. Пацан не виноват, что он таким стал, — пытался уговорить друзей Ремусик. – Пойдемте, скоро Праздничный Пир начнется, а нам еще переодеваться.
— Да постой ты! Тут поинтереснее, чем на Пиру сидеть. Не надоело обжираться? Вот Питер уже круглый, как колобок.
Питер, оказавшийся серым колобком, угодливо захихикал.
— Я понял, как мы развлечемся на этот раз! – обрадовался красавчик. – У меня как раз заклинание на это случай имеется! – и он, взмахнув палочкой, выкрикнул:
— Сapitis cucurbita!
Бертрам, сжавшись, стоял, не зная, что делать – то ли бросать тыкву и бежать сломя голову в замок, к брату, то ли надеяться на то, что старшекурсники пожалеют его и уйдут сами.
Внезапно голова налилась жаром, и появилось странное неприятное чувство.
Тут уже поневоле тыква сама выпала из рук мальчика, и он схватился за голову. Ее как будто распирало во все стороны, кости черепа трещали, раздаваясь, уши, глаза, нос и губы горели, как будто их облили кипятком, а главное – тонкая шея мальчика не выдерживала веса разраставшейся под действием заклятья головы.
Бертрам инстинктивно схватился за нижнюю челюсть, пытаясь поддерживать распухшую голову на весу, но она все равно пыталась завалиться то в одну, то в другую сторону. Мальчик заплакал от испуга и сел на корточки. Он торопливо оперся локтями о колени и почувствовал, что давление стало немного меньше.
Стоявшие вокруг него Мародеры, блистательная гриффиндорская четверка, краса, гордость и радость декана МакГонагалл, ржали, держась за животы. Один только Ремусик хмуро стоял в сторонке, но больше не пытался вмешиваться в развлечение.
— Мерлин, вы посмотрите, настоящая тыква, в натуральную величину! Дай-ка я подкачу ее поближе к нему – найдите десять отличий! – согнулся от смеха красавчик. Очкастый стоял рядом, усмехаясь и вертя в руках палочку.
— Постой-ка, надо выкрасить его в оранжевый цвет, а то не очень похоже! – взвизгивал от восторга коротышка. – Сириус, и откуда ты такие заклинания знаешь! Это же вроде как не из Светлой…
— Да успокойся, крыс, самое, что ни на есть Светлое! Таким наш Хагрид вовсю пользуется! Думаешь, тыквы у него почему такими здоровыми вырастают?
Бертрам не понимал, что с ним, что с его головой, но руки уже начали уставать и он чувствовал, что сейчас просто упадет набок или на спину, и боялся, что шея хрустнет, и голова попросту отвалится. Плач перешел в судорожные рыдания и икоту, началась истерика. Слезы катились из глаз, а он даже не мог вытереть их.
На крыльцо школы выбежал Бернард. Брата не оказалось в гостиной, и он вот уже полчаса рыскал по классам и этажам, разыскивая его.
Увиденная картина привела его в ярость. Он до последнего надеялся, что Мародеры не обратят внимания на его брата, но оказалось, что этим уродам ни возраст, ни состояние здоровья не помеха. Он опрометью помчался к устроенному аттракциону, готовый разорвать сволочей голыми руками.
Уильям подумал иначе и вернулся в школу. Пара минут – и почти весь пятый и шестой курсы помчались на подмогу своему старосте.
Мародеры, к сожалению, стояли к школе спиной, и не видели, как на них надвигается лавиной обозленный беспределом Хаффлпафф.
Петтигрю полетел вперед от сильного пинка в зад, носом пропахивая газонную траву. Блэк обернулся и тут же получил большим крестьянским кулаком в аристократический нос. Послышался хруст, и хлынула кровь, заливая мантию. Поттеру разбили очки и отпинали ногами, не жалея, от души. Люпин стоял молча, но и ему прилетело зуботычин и затрещин.
Около дюжины пяти— и шестикурсников ожесточенно месили элиту школы Хогвартс кулаками и крепкими ботинками. Сказать честно, до сего времени почти все из них подвергались насмешкам и нападкам, кто-то за внешний вид, кто-то за то, что Мародерам не понравилась ехидная улыбка или идиотская физиономия оппонента, кто-то – просто за то, что учился на негласно презираемом факультете глупых и неповоротливых… Да трудно ли найти причину, если захотелось покуражиться и развлечься?
Вон Снейп удостоился нападок и придирок только за то, что просто существовал! Как смеет ничтожная плесень находиться рядом с богоравными созданиями! Вот и пытались его, то есть плесень, регулярно стереть с лица земли. Разными способами и постоянно. Всем было весело!
На улицу начали выбегать зрители, собиравшиеся на праздничный ужин в Большой зал.
Послышались свист, улюлюканье и одобрительные возгласы. Особо азартные школяры даже начали делать ставки на Мародеров и хаффлов.
— Что тут происходит? Разойдитесь, дайте пройти! – МакГонагалл пыталась пробиться сквозь плотные ряды зевак. – Мерлин, да что же это такое! Сейчас же прекратите драку!
Хагрид, помогите же, надо разнять учеников!
И гриффиндорская деканша вместе с лесником устремились на поле брани.
Хагрид ухватил лапищами сразу трех хаффлпафцев, рвавшихся наподдать обидчикам еще.
Те скорчились, как личинки, и поскуливали, измазанные в земле, с травой во рту, избитые и измочаленные.
МакГонагалл причитала над ними аки лебедь, потерявшая свою пару.
— Помфри позовите! Сейчас же! – истошным голосом орала она, торопливо ощупывая стонущего Поттера, которому раздавили очки окончательно. – Мальчик мой, как ты? Тебе же через два дня играть!
Растрепанный и злой как тысяча мантикор Бернард крикнул:
— А на первокурсника внимание обратить слабо? Этим вашим здоровенным лбам ничего не сделается! Расколдуйте моего брата, сейчас же, иначе я подам на школу в суд!
МакГонагалл поджала губы.
— Молодой человек, как вы разговариваете с преподавателем! И что вообще случилось, почему вы набросились на товарищей? Это грубейшее нарушение школьных правил! Я снимаю с вас пятьдеся…
— Нарушение? Нарушение?!– cовсем взбесился Бернард. – Да вы посмотрите, что с моим братом сделали ваши любимчики, которых вы постоянно покрываете! Ладно, мне плевать было, когда они нападали вчетвером на одного, как это бывало в случаях со Снейпом. Но зачем трогать ребенка, больного малыша? – и он рванулся вперед и опять умудрился сильно пнуть лежащего, стонущего Блэка под ребра.
— Прекратите сейчас же! – завизжала Минерва. – Прекратите рукоприкладство! Вы ведете себя как маглы!
— Да у меня отец магл! – заорал в ответ Бернард, уже не удосуживаясь соблюдать субординацию и вежливость. – И я горжусь, что могу навалять ублюдкам просто кулаками! Как они того и заслуживают! – и он смачно плюнул прямо на спину скулящего Петтигрю.
Минерва ахнула и схватилась за сердце.
— Да что вы… как вы… себя ведете в присутствии заместителя директора! Немедленно извинитесь!
Сто баллов с Хаффлпаффа за неуважение к учителю!
— А я снимаю по двадцать пять баллов с каждого из ваших гриффиндорцев! – мстительно ответил Бернард. – Имею право, как староста! И не за что мне извиняться. Я поступил так, как должен был.
— Но вы же… вы же напали на них в количестве, превосходящем их почти в три раза! Как же так можно – двенадцать человек на четверых! Это неблагородно! Низко! Мерзко, в конце концов!– пыталась урезонить его МакГонагалл.
Громкий искренний смех был ей ответом.
Смеялись все – хаффлпафцы-мстители и все собравшиеся и с интересом наблюдавшие за экзекуцией. Все хохотали и тыкали пальцем.
Минерва поежилась. Почему-то ей казалось, что все персты указывают прямо на нее…
Очень неприятное чувство.
Разве она что-то сказала не так?
Бернард в это время мчался с братом на руках навстречу выбежавшей из здания Помфри…
А стоявший в сторонке Северус хмыкнул, и неторопливо направился в Большой Зал.
Утром выяснилось, что движение против Мародеров поддержали и другие факультеты – Гриффиндор лишился еще двухсот баллов.
МакГонагалл пришлось отпаивать Валериановым зельем…
Арифметика мотиваций
читать дальше Мародеролаверам и почитателям макГонагалл лучше не читать!
Авторский гимн Хаффлпаффу, расценивайте как хотите.
Поскольку про Бертрама Обри ничего не известно, то данная глава — одна из возможных версий...
— Что там за шум-гам в коридоре? – лениво спросил староста Хаффлпаффа Бернард Обри.
— Да ничего особенного, опять Мародеры на Снейпа напали, — сообщил его друг Уильям Хенесси. – Каждый год так начинается – сейчас примчится МакГонагалл и снимет с обоих факультетов по тридцать баллов! – он захихикал. – Причем, одинаково с троих тридцать, и с одного – столько же! Хорошо она математику знает, в свою пользу.
— И не говори. Дурак Слагхорн, что терпит такое. Понятно, почему Слизерин постоянно на втором месте в межфакультетском соревновании. С такой-то арифметикой! – и друзья дружно рассмеялись.
— Кстати, вот, познакомься! – И Бернард вытолкнул из-за спины стесняющегося маленького мальчишку. У того была большеватая для его сложения и роста, странная на вид голова. – Это мой младший брат – Бертрам. И кстати, не смей его дразнить из-за головы. Он в детстве заболел чем-то вроде магловского рахита, так колдомедики сказали. Что-то там с кальцием – вроде не задерживался в организме. Пока подобрали подходящее лечение, то да се, у Берта начались изменения черепа, ну и… видишь, лоб бугристый и голова больше, чем надо… Мальчишки смеялись над ним, а мне приходилось постоянно за него драться. Теперь вот опасаюсь, как бы и тут не пришлось в стычки вступать, а это, сам понимаешь – баллы снятые. Хорошо еще, что Стебль меня в этом году старостой назначила, тут уж какие-никакие, а полномочия.
— Да, друг… — протянул Уильям, въерошив мальцу волосы. – Трудновато нам придется. Не сможем же мы следить за твоим Бертом весь день. Расписание у нас разное. На Хаффлпаффе-то его не обидят, а вот за другие факультеты не поручусь. Тем более, все у нас подражают Мародерам, строят из себя крутых, задирают кого надо и не надо.
— Ну, уж давай постараемся. Ты мне друг или нет?
— Да друг, конечно, я только про то, что ходить за ним по пятам не выйдет. Пусть он тогда хоть нам рассказывает, кто его обижал, а то знаешь, малышню могут так запугать, что из них словечка не вытянешь.
— Да нет, он со мной всем-всем делится, у нас секретов нет. Но я его предупрежу, ты прав.
Бертрам сидел и стеснительно улыбался проходящим хаффлпафцам, с удивлением разглядывающим его, но никто не задал прямого вопроса – у барсуков такое не было принято. Если надо будет, староста потом сам расскажет. И Бернард, конечно, не замедлил просветить однофакультетников насчет необычности своего младшего брата. И все поняли. В отличие…
Бертрам учился в Хогвартсе уже два месяца. Понемногу все привыкли к его несколько необычному виду, но так как слухи и сплетни расползались быстро, то вскоре многие студенты уже были в курсе, что мальчик был болен, и потом, со старостой, пусть даже и хаффлпаффским, никто связываться особо не горел желанием. Тот ведь мог и баллов снять немеряно.
Сам мальчик оказался очень смышленным, деятельным и общительным, и по поводу своего внешнего вида сильно не комплексовал. Будучи полукровкой, он в детстве много времени проводил с магловскими друзьями, а те все делали руками. Ну, соответственно и Бертрам поднаторел в том, чтобы не пользоваться по поводу и без повода палочкой, тем более, что он пока не так уж и умел колдовать.
Поэтому, с приближением Хеллоуина, он решил, что нужно сходить к Хагриду и, выбрав подходящую тыкву, самому вырезать из нее страшную рожу и поставить внутрь зажженную свечу. Подумал – сделал.
Только вот брата в этот момент рядом не оказалось – у того как раз шли факультативы.
Бертрам послонялся по полупустой гостиной, прождал час, потом второй, и не выдержал. Решил, что сходит к леснику сам, ведь еще светло, да и кто его обидит, вроде бы все ученики уяснили, что его трогать нельзя – самим не поздоровится и прилетит, если не от брата, так от Уильяма.
Маленькая худенькая фигурка выскользнула из массивных дверей Хогвартса и побежала в сторону Запретного Леса – там находилась хижина Хагрида, а рядом с ней – грядки с огромными оранжевыми тыквами.
Обратно малыш шел, согнувшись под тяжелой ношей, но очень довольный.
У Хагрида тыквы каждый год были как на подбор – как в сказке про Золушку – величиной с мини-карету. Но Берту повезло – в конце огорода он обнаружил небольшую симпатичную тыковку – яркую, круглую, слегка бородавчатую и бугристую. Осталось только ее дотащить до гостиной и там взяться за дело. Нож у него уже был припасен.
Ребенок пыхтел, часто останавливался передохнуть, но добычу не бросал.
— А кто это у нас тут? Смотрите, тыква тыкву тащит! – вдруг раздался манерный писклявый голос и сразу же последовал хохот.
Берт вздрогнув, остановился и посмотрел поверх овоща.
Гриффиндорцы вроде… эмблемы красно-желтые на мантиях. Четверо. Один в круглых очках, растрепанный, на ежа похож. Второй красавчик, с длинными черными волосами. Коротышка с мышиного цвета редкой шевелюрой и унылый, болезненного вида парень с русыми волосами.
— Ребята, ну пойдемте, это брат Бернарда Обри, старосты с Хаффлпаффа, — сказал русый.
— Подумаешь, что за важная шишка этот Обри! Да ты сам у нас староста, Ремусик, чего бояться! – засмеялся длинноволосый. – Но до чего нелепое создание, даже Снейп и то не так страшен. Вы гляньте на его черепушку! Что с ним делали – в детстве на камни роняли вниз головой?
— Ребята говорили, это какая-то редкая болезнь. Пацан не виноват, что он таким стал, — пытался уговорить друзей Ремусик. – Пойдемте, скоро Праздничный Пир начнется, а нам еще переодеваться.
— Да постой ты! Тут поинтереснее, чем на Пиру сидеть. Не надоело обжираться? Вот Питер уже круглый, как колобок.
Питер, оказавшийся серым колобком, угодливо захихикал.
— Я понял, как мы развлечемся на этот раз! – обрадовался красавчик. – У меня как раз заклинание на это случай имеется! – и он, взмахнув палочкой, выкрикнул:
— Сapitis cucurbita!
Бертрам, сжавшись, стоял, не зная, что делать – то ли бросать тыкву и бежать сломя голову в замок, к брату, то ли надеяться на то, что старшекурсники пожалеют его и уйдут сами.
Внезапно голова налилась жаром, и появилось странное неприятное чувство.
Тут уже поневоле тыква сама выпала из рук мальчика, и он схватился за голову. Ее как будто распирало во все стороны, кости черепа трещали, раздаваясь, уши, глаза, нос и губы горели, как будто их облили кипятком, а главное – тонкая шея мальчика не выдерживала веса разраставшейся под действием заклятья головы.
Бертрам инстинктивно схватился за нижнюю челюсть, пытаясь поддерживать распухшую голову на весу, но она все равно пыталась завалиться то в одну, то в другую сторону. Мальчик заплакал от испуга и сел на корточки. Он торопливо оперся локтями о колени и почувствовал, что давление стало немного меньше.
Стоявшие вокруг него Мародеры, блистательная гриффиндорская четверка, краса, гордость и радость декана МакГонагалл, ржали, держась за животы. Один только Ремусик хмуро стоял в сторонке, но больше не пытался вмешиваться в развлечение.
— Мерлин, вы посмотрите, настоящая тыква, в натуральную величину! Дай-ка я подкачу ее поближе к нему – найдите десять отличий! – согнулся от смеха красавчик. Очкастый стоял рядом, усмехаясь и вертя в руках палочку.
— Постой-ка, надо выкрасить его в оранжевый цвет, а то не очень похоже! – взвизгивал от восторга коротышка. – Сириус, и откуда ты такие заклинания знаешь! Это же вроде как не из Светлой…
— Да успокойся, крыс, самое, что ни на есть Светлое! Таким наш Хагрид вовсю пользуется! Думаешь, тыквы у него почему такими здоровыми вырастают?
Бертрам не понимал, что с ним, что с его головой, но руки уже начали уставать и он чувствовал, что сейчас просто упадет набок или на спину, и боялся, что шея хрустнет, и голова попросту отвалится. Плач перешел в судорожные рыдания и икоту, началась истерика. Слезы катились из глаз, а он даже не мог вытереть их.
На крыльцо школы выбежал Бернард. Брата не оказалось в гостиной, и он вот уже полчаса рыскал по классам и этажам, разыскивая его.
Увиденная картина привела его в ярость. Он до последнего надеялся, что Мародеры не обратят внимания на его брата, но оказалось, что этим уродам ни возраст, ни состояние здоровья не помеха. Он опрометью помчался к устроенному аттракциону, готовый разорвать сволочей голыми руками.
Уильям подумал иначе и вернулся в школу. Пара минут – и почти весь пятый и шестой курсы помчались на подмогу своему старосте.
Мародеры, к сожалению, стояли к школе спиной, и не видели, как на них надвигается лавиной обозленный беспределом Хаффлпафф.
Петтигрю полетел вперед от сильного пинка в зад, носом пропахивая газонную траву. Блэк обернулся и тут же получил большим крестьянским кулаком в аристократический нос. Послышался хруст, и хлынула кровь, заливая мантию. Поттеру разбили очки и отпинали ногами, не жалея, от души. Люпин стоял молча, но и ему прилетело зуботычин и затрещин.
Около дюжины пяти— и шестикурсников ожесточенно месили элиту школы Хогвартс кулаками и крепкими ботинками. Сказать честно, до сего времени почти все из них подвергались насмешкам и нападкам, кто-то за внешний вид, кто-то за то, что Мародерам не понравилась ехидная улыбка или идиотская физиономия оппонента, кто-то – просто за то, что учился на негласно презираемом факультете глупых и неповоротливых… Да трудно ли найти причину, если захотелось покуражиться и развлечься?
Вон Снейп удостоился нападок и придирок только за то, что просто существовал! Как смеет ничтожная плесень находиться рядом с богоравными созданиями! Вот и пытались его, то есть плесень, регулярно стереть с лица земли. Разными способами и постоянно. Всем было весело!
На улицу начали выбегать зрители, собиравшиеся на праздничный ужин в Большой зал.
Послышались свист, улюлюканье и одобрительные возгласы. Особо азартные школяры даже начали делать ставки на Мародеров и хаффлов.
— Что тут происходит? Разойдитесь, дайте пройти! – МакГонагалл пыталась пробиться сквозь плотные ряды зевак. – Мерлин, да что же это такое! Сейчас же прекратите драку!
Хагрид, помогите же, надо разнять учеников!
И гриффиндорская деканша вместе с лесником устремились на поле брани.
Хагрид ухватил лапищами сразу трех хаффлпафцев, рвавшихся наподдать обидчикам еще.
Те скорчились, как личинки, и поскуливали, измазанные в земле, с травой во рту, избитые и измочаленные.
МакГонагалл причитала над ними аки лебедь, потерявшая свою пару.
— Помфри позовите! Сейчас же! – истошным голосом орала она, торопливо ощупывая стонущего Поттера, которому раздавили очки окончательно. – Мальчик мой, как ты? Тебе же через два дня играть!
Растрепанный и злой как тысяча мантикор Бернард крикнул:
— А на первокурсника внимание обратить слабо? Этим вашим здоровенным лбам ничего не сделается! Расколдуйте моего брата, сейчас же, иначе я подам на школу в суд!
МакГонагалл поджала губы.
— Молодой человек, как вы разговариваете с преподавателем! И что вообще случилось, почему вы набросились на товарищей? Это грубейшее нарушение школьных правил! Я снимаю с вас пятьдеся…
— Нарушение? Нарушение?!– cовсем взбесился Бернард. – Да вы посмотрите, что с моим братом сделали ваши любимчики, которых вы постоянно покрываете! Ладно, мне плевать было, когда они нападали вчетвером на одного, как это бывало в случаях со Снейпом. Но зачем трогать ребенка, больного малыша? – и он рванулся вперед и опять умудрился сильно пнуть лежащего, стонущего Блэка под ребра.
— Прекратите сейчас же! – завизжала Минерва. – Прекратите рукоприкладство! Вы ведете себя как маглы!
— Да у меня отец магл! – заорал в ответ Бернард, уже не удосуживаясь соблюдать субординацию и вежливость. – И я горжусь, что могу навалять ублюдкам просто кулаками! Как они того и заслуживают! – и он смачно плюнул прямо на спину скулящего Петтигрю.
Минерва ахнула и схватилась за сердце.
— Да что вы… как вы… себя ведете в присутствии заместителя директора! Немедленно извинитесь!
Сто баллов с Хаффлпаффа за неуважение к учителю!
— А я снимаю по двадцать пять баллов с каждого из ваших гриффиндорцев! – мстительно ответил Бернард. – Имею право, как староста! И не за что мне извиняться. Я поступил так, как должен был.
— Но вы же… вы же напали на них в количестве, превосходящем их почти в три раза! Как же так можно – двенадцать человек на четверых! Это неблагородно! Низко! Мерзко, в конце концов!– пыталась урезонить его МакГонагалл.
Громкий искренний смех был ей ответом.
Смеялись все – хаффлпафцы-мстители и все собравшиеся и с интересом наблюдавшие за экзекуцией. Все хохотали и тыкали пальцем.
Минерва поежилась. Почему-то ей казалось, что все персты указывают прямо на нее…
Очень неприятное чувство.
Разве она что-то сказала не так?
Бернард в это время мчался с братом на руках навстречу выбежавшей из здания Помфри…
А стоявший в сторонке Северус хмыкнул, и неторопливо направился в Большой Зал.
Утром выяснилось, что движение против Мародеров поддержали и другие факультеты – Гриффиндор лишился еще двухсот баллов.
МакГонагалл пришлось отпаивать Валериановым зельем…
@темы: ГП, фики, Издевательские драбблы
